Для Кирилла день, когда началась эта история, ничем не отличался от всех предыдущих серых и одноцветных. С тех пор как он пошел в школу все дни были такими. Институтская жизнь вдали от родителей ярче не стала.
Добавить в моё избранное
8 мин, 11 сек 9218
Выбравшись из-за компьютера, он натянул на себя старую толстовку и вышел на балкон покурить. Было по-осеннему холодно, впрочем, и была осень. Темно, облачно и ветрено. Блеклое небо чернело над головой, при неярких желтых огнях города оно казалось плоским. Огонек сигареты казался ярким и каким-то неземным. Кирилл потянулся к сигарете. Его так трясло от холода, что впору было засомневаться, что ему удастся затянуться. К тому моменту, когда мимо него кувырком пролетела тень, он уже почти убедил себя, что сигарету докурить не суждено. Он отпрыгнул и едва не присел на окно.
Конечно, в том, что что-то выпало с балкона этажом или двумя выше нет ничего удивительного. Даже если это кто-то, а не что-то. Только вот тень эта пролетела слева направо, а потом замерла на перилах. Сердце парня подпрыгнуло к горлу, и даже, кажется, стукнулось о кадык и тут же, едва до его слуха донеслось курлыканье голубя, рухнуло куда-то в желудок. Кирилл в сердцах крикнул и даже топнул, желая прогнать голубя, но голубь не только не улетел, но еще и посмотрел на парня так пристально, что тому стало не по себе. Торопливо докурив сигарету, Кирилл широко размахнулся, но под взглядом птицы стушевался и зашел в квартиру с окурком в руках.
В тот вечер впервые за свое пребывание в этой квартире, Кирилл задвинул шторы. Он бы еще с удовольствием поторчал на балконе, с сигаретой или даже с банкой пива, но ему даже к окну подходить не хотелось. Все мерещился осуждающий взгляд странной птицы тенью нависавшей над перилами. И как назло из-за ветра пропал интернет. Ничего не оставалось, кроме как сесть за домашнее задание. Пару раз Кирилл порывался выйти покурить, но всякий раз уже у двери, увидав сгорбленную тень, менял решение.
За ночь это происшествие позабылось, и только когда после кружки растворимого кофе все в той же растянутой толстовке Кирилл вышел на балкон, вспомнилось. Светало. В безоблачном небе не было даже редких ворон. Город еще только просыпался. Перила были пусты. Обычный захламленный балкон. Облезшая тумба, спутанные веревки и выцветшие прищепки. Только одно единственно серое перо, которое только чудом не унесло ветром, подтверждало, что это была не галлюцинация.
Весь день у Кирилла было дурное настроение. Все утро он думал о том, что начинать учебу в такую рань придумал явно не очень хороший человек, позже, что в аудиториях так жарко и штор никаких на окнах нет явно не спроста. Видимо студенческая жизнь в глазах деканата — сплошная малина. Еще как назло преподаватель пришел только ко второй половине пары. Одно хорошо: две последние пары отменили, только вот сил на молодежные подвиги отчего-то не было, и уже к обеду Кирилл был дома.
С самого утра во рту, кроме кофе и сигареты ничего не было, и дома было шаром покати. Родители, конечно, снабжали сына продуктами, но, как и все нормальные родители, такими, которые еще варить нужно, а сил на это у Кирилла не было. Про то, что неплохо было бы по пути зайти в магазин и прикупить чего, он вспомнил только дома. Вновь обошелся кофе и сигаретой. В голову ударило, словно с пивом. Есть захотелось еще сильнее, да еще тошнота к горлу подкатила. В чувства Кирилла привел позабытый уже гость. Серой тенью голубь пролетел мимо и уселся на перила чуть в стороне. Он был серым до последнего перышка, даже лапы, глаза и клюв были серыми. Он уставился на парня немигающим взглядом. Курить тут же расхотелось, и всего через несколько мгновений почти целая сигарета была смыта в унитаз.
Полдня Кирилл наблюдал за голубем через кухонное окно. А голубь, в этом не было сомнений, наблюдал за ним. Так они и сидели: один за столом на кухне щелкая семечки, вместо того, чтобы что-нибудь сварить, другой — на перилах, чистил перышки и смотрел по сторонам. Он смотрел в безоблачное небо, на голые деревья и грязные листья на голом асфальте, на машины, чаще на людей, а еще чаще на Кирилла. Вскоре стемнело, но он, кажется, не собирался улетать.
В этом негласном противостоянии победила птица. Кирилл, не выдержав безделья и голода, решил вскипятить чай и сварить макароны. Поднявшись из-за стола, включил свет и задвинул несвежие занавески. Походил из угла в угол по крохотной кухне, дожидаясь, пока закипит вода в кастрюле, потом насыпал в старое потемневшее блюдце горсть семечек и отправился на балкон. Голубь был все еще там. Опасливо открыв дверь, Кирилл шагнул через порог, бочком пробрался к тумбе и водрузил на нее угощенье. Птица, не отрываясь, смотрела на него. Ровные перышки и плавный изгиб шеи, как было не подумать, что это не голубь, а голубка. Поправив для чего-то блюдце, Кирилл точно так же вернулся к двери, но, словно дожидаясь этого, голубка упорхнула прочь. Немного расстроившись, парень махнул рукой и, решив, что так даже лучше, спокойно зашел с балкона в темную комнату.
Утром, едва выбравшись из постели, Кирилл вышел на балкон с сигаретой. Семечки были не тронуты. Конечно, было еще темно, а голуби — птицы дневные, но, все же, он расстроился.
Конечно, в том, что что-то выпало с балкона этажом или двумя выше нет ничего удивительного. Даже если это кто-то, а не что-то. Только вот тень эта пролетела слева направо, а потом замерла на перилах. Сердце парня подпрыгнуло к горлу, и даже, кажется, стукнулось о кадык и тут же, едва до его слуха донеслось курлыканье голубя, рухнуло куда-то в желудок. Кирилл в сердцах крикнул и даже топнул, желая прогнать голубя, но голубь не только не улетел, но еще и посмотрел на парня так пристально, что тому стало не по себе. Торопливо докурив сигарету, Кирилл широко размахнулся, но под взглядом птицы стушевался и зашел в квартиру с окурком в руках.
В тот вечер впервые за свое пребывание в этой квартире, Кирилл задвинул шторы. Он бы еще с удовольствием поторчал на балконе, с сигаретой или даже с банкой пива, но ему даже к окну подходить не хотелось. Все мерещился осуждающий взгляд странной птицы тенью нависавшей над перилами. И как назло из-за ветра пропал интернет. Ничего не оставалось, кроме как сесть за домашнее задание. Пару раз Кирилл порывался выйти покурить, но всякий раз уже у двери, увидав сгорбленную тень, менял решение.
За ночь это происшествие позабылось, и только когда после кружки растворимого кофе все в той же растянутой толстовке Кирилл вышел на балкон, вспомнилось. Светало. В безоблачном небе не было даже редких ворон. Город еще только просыпался. Перила были пусты. Обычный захламленный балкон. Облезшая тумба, спутанные веревки и выцветшие прищепки. Только одно единственно серое перо, которое только чудом не унесло ветром, подтверждало, что это была не галлюцинация.
Весь день у Кирилла было дурное настроение. Все утро он думал о том, что начинать учебу в такую рань придумал явно не очень хороший человек, позже, что в аудиториях так жарко и штор никаких на окнах нет явно не спроста. Видимо студенческая жизнь в глазах деканата — сплошная малина. Еще как назло преподаватель пришел только ко второй половине пары. Одно хорошо: две последние пары отменили, только вот сил на молодежные подвиги отчего-то не было, и уже к обеду Кирилл был дома.
С самого утра во рту, кроме кофе и сигареты ничего не было, и дома было шаром покати. Родители, конечно, снабжали сына продуктами, но, как и все нормальные родители, такими, которые еще варить нужно, а сил на это у Кирилла не было. Про то, что неплохо было бы по пути зайти в магазин и прикупить чего, он вспомнил только дома. Вновь обошелся кофе и сигаретой. В голову ударило, словно с пивом. Есть захотелось еще сильнее, да еще тошнота к горлу подкатила. В чувства Кирилла привел позабытый уже гость. Серой тенью голубь пролетел мимо и уселся на перила чуть в стороне. Он был серым до последнего перышка, даже лапы, глаза и клюв были серыми. Он уставился на парня немигающим взглядом. Курить тут же расхотелось, и всего через несколько мгновений почти целая сигарета была смыта в унитаз.
Полдня Кирилл наблюдал за голубем через кухонное окно. А голубь, в этом не было сомнений, наблюдал за ним. Так они и сидели: один за столом на кухне щелкая семечки, вместо того, чтобы что-нибудь сварить, другой — на перилах, чистил перышки и смотрел по сторонам. Он смотрел в безоблачное небо, на голые деревья и грязные листья на голом асфальте, на машины, чаще на людей, а еще чаще на Кирилла. Вскоре стемнело, но он, кажется, не собирался улетать.
В этом негласном противостоянии победила птица. Кирилл, не выдержав безделья и голода, решил вскипятить чай и сварить макароны. Поднявшись из-за стола, включил свет и задвинул несвежие занавески. Походил из угла в угол по крохотной кухне, дожидаясь, пока закипит вода в кастрюле, потом насыпал в старое потемневшее блюдце горсть семечек и отправился на балкон. Голубь был все еще там. Опасливо открыв дверь, Кирилл шагнул через порог, бочком пробрался к тумбе и водрузил на нее угощенье. Птица, не отрываясь, смотрела на него. Ровные перышки и плавный изгиб шеи, как было не подумать, что это не голубь, а голубка. Поправив для чего-то блюдце, Кирилл точно так же вернулся к двери, но, словно дожидаясь этого, голубка упорхнула прочь. Немного расстроившись, парень махнул рукой и, решив, что так даже лучше, спокойно зашел с балкона в темную комнату.
Утром, едва выбравшись из постели, Кирилл вышел на балкон с сигаретой. Семечки были не тронуты. Конечно, было еще темно, а голуби — птицы дневные, но, все же, он расстроился.
Страница
1 из 3
1 из 3
