Зима на носу. Эта страшная история - совет на будущее…
Добавить в моё избранное
4 мин, 52 сек 37
Раньше, до глобального медленного потепления на Урале зимы были суровые! Зимы так зимы! До 40 доходили и больше. Как на севере!
Если в Питере мне было забавно видеть женщин в шубках (это я там «демисезонку» ношу всегда). Но на Урале уже в октябре-ноябре зима кусает. Она медленно готовит землю, укладывает спать деревья. К началу ноября все деревья уже без листьев, кроме хвойных.
Детей уже по-зимнему одевают-обувают. Настоящие «шапки-шубку-валенки» так и говорят: «Шапку, шубку, валенки вот и наш Айдаренька (Хайдаренька, Ильдаренька и другие имена, которые складываются в рифму удачно)!»
А потом «топ-топ топает малыш» выходит на улицу, переваливаясь с одной ноги на другую — валенки не сапожки, под тебя не подстроятся. И вот, вышел пингвиненок — «к зиме готов» Помнят ли ваши бабушки, дедушки такие зимы, когда мы пробовали языком металл лизнуть, ну, через это практически все проходили… «Особенности национальной охоты в зимний период» совет дает, если кто смотрел (для взрослых).
А каков хруст снега, который называется наст, мало кто знает в современном мире мегаполисов, где длиннющие дома перекрывают дорогу ветрам да снегам. Выдерживает вес школьников начальных классов однозначно! А какие «торты» делали из них!
И настоящие лютейшие ветры…
Если госпожа Метелица навалит из своей перины снега, то проказники — Вьюга, Метель и Буран — быстро пройдутся и завихрятся до неба пушистыми снежинками, будто Золушка подметает пыльные полы с размахом.
Стужи, Бураны да Пурга превращает постепенно природу в зимнюю сказку, когда иней красиво украшает деревья, струны проводов, словом, все в природе покрывается колючим слоем, да так красиво, что эмоциональные люди фотографируют это, если возможно, или творческие люди могут так красиво описать зиму в картинах или прозе, стихах, а сказочники поведают нам о своих фантазиях.
Но это мы, люди, воображаем и изображаем. А вот животные — существа реалистичные. И не до сказок.
А что на самом деле!
Детство наше Уральское было в маленьком городке, тогда было 43 тысячи, это очень мало, почти как большой поселок. В маленьких городках ЧП бывает редко. Но метко, потому что заметно, как будто на снег уголек бросили. Потом он удивил всех, полежал и его убрали. Потом благополучно и забыли про него.
Вот был случай в соседнем доме. Это очень страшно. Одно дело, «где-то в городе» а другое — когда под носом.
Газом безработный одинокий сын убил себя со спящей матерью. Конечно, не освещается в нашей гуманной массовой информации, щадили психику жителей. Это был парень, афганец, который не смог смириться с новой жизнью после войны.
Или каждое лето люди невольно готовились к нашествию цыган. Цыгане украли кого-то, воровали ковры, которые люди вывешивали сушить во дворах, а каждый двор был как семья большая. Потом во дворах на это время белье не вывешивали, дети на улицах не играли, прятали дома. Я оставалась одна и очень боялась, ведь они ходили по подъездам. Нас пугали, что они — колдуны, гадают по картам и узнаЮт, какой ребенок не слушается родителей. Но хорошо, что они приезжали в начале лета, до августа.
Словом, раз в год события приходили в малые города, чтобы люди не расслаблялись, наверное, и знали, что в жизни не только мир и лад.
Покой который нам только снится…
Итак, вернемся в наши лютые зимы. Вернулись мы с горки, которую для детей построили городские власти прямо на площади. А на площади мэрия и администрация района, словом, центр был и остался. А накануне мы с подружками дружно катались «на ногах» с большущей деревянной горки, которая была ледяная. Эта забава опасная, но в куче как-то падаем друг на друга, страдает больше тот, кто первый стоит. Так получалась внушительный длинные поезд из пяти-восьми человек. Встанут на лестнице три человека, пока до нас скатываются, мы уже на подходе, только соберемся и катимся, как за нами сразу гурьба прицепляется.
Да, опасна она была, это знали, но как же хорошо кататься!
Мы-то катались до вечера. Как только мы уходили, нашу горку занимали взрослые — подростки, «хулюганы» тоже люди, катались. Потом после них окурки, разные вырезанные инициалы или «Здесь был Вася» Иногда и кровь была, но мы думали, хотелось думать, что это кто-то красную краску пролил. Потом катались, стиралось всё и забывали.
Иногда мы так увлекались, что родителям приходилось за нами идти, чтоб забрать нас домой.
Рас красневшие от мороза, шли домой, родители не ругали нас.
Валенки становятся как деревянные. Теплые толстые двойные гамаши, а под ними еще колготки, и все они стояли как наколенники хоккеистов. Колени не разгибались у затвердевших от льда гамаш, с них, валенок и рукавичек свисали кусочки льда, как белые большие слезинки, не хотели таять.
Варежки были как деревянные и застыли в позе «сожми в кулак» А батарея парится, тоже ждет с улицы своих зимних подопечных, всё тает, все стекает на поддоны, которые в кладовке всегда есть у всех.
Если в Питере мне было забавно видеть женщин в шубках (это я там «демисезонку» ношу всегда). Но на Урале уже в октябре-ноябре зима кусает. Она медленно готовит землю, укладывает спать деревья. К началу ноября все деревья уже без листьев, кроме хвойных.
Детей уже по-зимнему одевают-обувают. Настоящие «шапки-шубку-валенки» так и говорят: «Шапку, шубку, валенки вот и наш Айдаренька (Хайдаренька, Ильдаренька и другие имена, которые складываются в рифму удачно)!»
А потом «топ-топ топает малыш» выходит на улицу, переваливаясь с одной ноги на другую — валенки не сапожки, под тебя не подстроятся. И вот, вышел пингвиненок — «к зиме готов» Помнят ли ваши бабушки, дедушки такие зимы, когда мы пробовали языком металл лизнуть, ну, через это практически все проходили… «Особенности национальной охоты в зимний период» совет дает, если кто смотрел (для взрослых).
А каков хруст снега, который называется наст, мало кто знает в современном мире мегаполисов, где длиннющие дома перекрывают дорогу ветрам да снегам. Выдерживает вес школьников начальных классов однозначно! А какие «торты» делали из них!
И настоящие лютейшие ветры…
Если госпожа Метелица навалит из своей перины снега, то проказники — Вьюга, Метель и Буран — быстро пройдутся и завихрятся до неба пушистыми снежинками, будто Золушка подметает пыльные полы с размахом.
Стужи, Бураны да Пурга превращает постепенно природу в зимнюю сказку, когда иней красиво украшает деревья, струны проводов, словом, все в природе покрывается колючим слоем, да так красиво, что эмоциональные люди фотографируют это, если возможно, или творческие люди могут так красиво описать зиму в картинах или прозе, стихах, а сказочники поведают нам о своих фантазиях.
Но это мы, люди, воображаем и изображаем. А вот животные — существа реалистичные. И не до сказок.
А что на самом деле!
Детство наше Уральское было в маленьком городке, тогда было 43 тысячи, это очень мало, почти как большой поселок. В маленьких городках ЧП бывает редко. Но метко, потому что заметно, как будто на снег уголек бросили. Потом он удивил всех, полежал и его убрали. Потом благополучно и забыли про него.
Вот был случай в соседнем доме. Это очень страшно. Одно дело, «где-то в городе» а другое — когда под носом.
Газом безработный одинокий сын убил себя со спящей матерью. Конечно, не освещается в нашей гуманной массовой информации, щадили психику жителей. Это был парень, афганец, который не смог смириться с новой жизнью после войны.
Или каждое лето люди невольно готовились к нашествию цыган. Цыгане украли кого-то, воровали ковры, которые люди вывешивали сушить во дворах, а каждый двор был как семья большая. Потом во дворах на это время белье не вывешивали, дети на улицах не играли, прятали дома. Я оставалась одна и очень боялась, ведь они ходили по подъездам. Нас пугали, что они — колдуны, гадают по картам и узнаЮт, какой ребенок не слушается родителей. Но хорошо, что они приезжали в начале лета, до августа.
Словом, раз в год события приходили в малые города, чтобы люди не расслаблялись, наверное, и знали, что в жизни не только мир и лад.
Покой который нам только снится…
Итак, вернемся в наши лютые зимы. Вернулись мы с горки, которую для детей построили городские власти прямо на площади. А на площади мэрия и администрация района, словом, центр был и остался. А накануне мы с подружками дружно катались «на ногах» с большущей деревянной горки, которая была ледяная. Эта забава опасная, но в куче как-то падаем друг на друга, страдает больше тот, кто первый стоит. Так получалась внушительный длинные поезд из пяти-восьми человек. Встанут на лестнице три человека, пока до нас скатываются, мы уже на подходе, только соберемся и катимся, как за нами сразу гурьба прицепляется.
Да, опасна она была, это знали, но как же хорошо кататься!
Мы-то катались до вечера. Как только мы уходили, нашу горку занимали взрослые — подростки, «хулюганы» тоже люди, катались. Потом после них окурки, разные вырезанные инициалы или «Здесь был Вася» Иногда и кровь была, но мы думали, хотелось думать, что это кто-то красную краску пролил. Потом катались, стиралось всё и забывали.
Иногда мы так увлекались, что родителям приходилось за нами идти, чтоб забрать нас домой.
Рас красневшие от мороза, шли домой, родители не ругали нас.
Валенки становятся как деревянные. Теплые толстые двойные гамаши, а под ними еще колготки, и все они стояли как наколенники хоккеистов. Колени не разгибались у затвердевших от льда гамаш, с них, валенок и рукавичек свисали кусочки льда, как белые большие слезинки, не хотели таять.
Варежки были как деревянные и застыли в позе «сожми в кулак» А батарея парится, тоже ждет с улицы своих зимних подопечных, всё тает, все стекает на поддоны, которые в кладовке всегда есть у всех.
Страница
1 из 2
1 из 2
