ЛЮДАеды

Они не были охотниками и рыбаками, так как им жалко было убивать ни в чём неповинных милых зверушек, которых в тайге и так почти совсем не осталось. Зато горячительные напитки они всегда поглощали с большой охотой.

Одному мужику было немного за сорок, а возраст второго исчислялся лишь тремя десятками.

Первый работал плотником, второй – шофёром в сельсовете. Сорокадвухлетнего мастера по дереву звали Степан, а тридцатилетний «пилот» пассажирской «Газели» с гордостью носил, редкое для этих мест, греческое имя Герасим.

Телевизора, естественно, в охотничьей избушке не было, да и радио — тоже. Смотреть они могли только в окно на трескучий мороз, на потрескивающий в печке огонь, ну, или на облезлое молчаливое чучело бурого медведя, угрюмо стоявшее в углу избушки возле входа, под лосиными рогами.

Водить хороводы вокруг ёлок в лесу было опасно из-за большого количества рыскающих в округе голодных волков, а лепить Снеговика в такую холодину было зябко рукам. Поэтому, мужикам ничего другого не оставалось, как «жрать» из гранёных стаканов охлаждённую водку и развлекать себя бесконечными разговорами на злободневные темы.

Детских воспоминаний об этом волшебном празднике и рассуждений о вере в Деда Мороза хватило лишь на одну новогоднюю ночь, а с утра, опохмелившись, мужики с новыми силами взялись за бурное обсуждение политических проблем. После обеда они немного покритиковали кривоногих футболистов, поностальгировали по службе в армии, поругали отечественное автомобилестроение и как только добрались до баб, у них закончилась закуска.

«Сервировка» новогоднего стола, украшенного хаотично разбросанными блестящими фантиками от дорогих шоколадных конфет, была скудна даже для будничных посиделок, не говоря уж о праздничных днях. На газетной «скатерти» стояла (заполненная окурками) консервная банка, недопитая бутылка водки и распечатанная пачка сигарет. Под столом валялись четыре пустые пол-литровые ёмкости, а возле стола красовался ящик с вышеуказанным алкогольным напитком, в котором не хватало пяти, уже употреблённых гостями, бутылок. Поверх ящика лежал начатый блок тех самых сигарет с фильтром, а вот на дне чистых салатных тарелок, вместо традиционного «Оливье» лежал растёкшийся, застывший, полупрозрачный, бежевый парафин.

С пьяных глаз, мужики, конечно, могли принять «растаявшие» ночью свечи за какой-нибудь сладкий медовый десерт, но закусывать водку безвкусными плавлеными и обессахаренными «пчелиными сотами» было невозможно, так как воск абсолютно не перебивал вкуса водки, а полное отсутствие в нём запахов не позволяло этим «десертом» даже занюхивать.

Чтобы решить возникшую гастрономическую проблему, мужчины были вынуждены на время прекратить пустые разговоры и посвятить весь день второго января пополнением съестных запасов.

Когда проблема была к вечеру устранена, мужчины, плотно поужинав, вернулись к разговорному формату празднования и продолжили искать истину на дне стакана, но уже на сытый желудок.

— Вот скажи мне, Герасим! Ты бы смог утопить голыми руками маленькую хорошенькую собачонку, как твой литературный тёзка из тургеневского «Му-му»? – спросил заплетающимся языком у своего собутыльника плотник Степан, вальяжно облокотившись на «спинку» деревянного скрипучего стула.

— Утопить пса?! – воскликнул Герасим, выпучив от возмущения глаза. – Да как у тебя язык повернулся такое спросить? Собаки самые преданные существа на Планете! Их топить грешно! – погрозил кривым мозолистым пальцем шофёр и, выплеснув себе в глотку сто граммов крепкого алкоголя, поморщившись, добавил: — Вот кошку, другое дело! Эти продажные твари променяют хозяина за кусок колбасы. Я котят за свою жизнь уже столько в огородной бочке перетопил, что если бы я их оттуда не доставал, то они бы там, как шпроты в банке, еле помещались бы. Жила бы у меня в доме не кошка, а кот, давно бы его кастрировал, а кошку стерилизовать я не умею и даже примерно не знаю, как это делается в домашних условиях. Везти её к ветеринару в такую даль, в районный центр, неохота, да и доктору платить придётся. Дешевле котят в бочке топить. И бензин экономится.

— А может, проще, саму кошку утопить и хлопотам конец? – нашёл более простой способ избавиться от котят Степан и громко икнул.

— Да эта кошка для матушки как член семьи! Она её больше, чем детей своих, любит и меня в эту бочку вперёд закатает, если я хоть пальцем трону эту мурлыкающую потаскуху, — сразу отказался от мудрого совета Герасим и, от греха подальше, спрятал под стол, грозно торчащий перед лицом Степана, пропитанный мазутом, указательный палец.

— Ты ведёшь себя, как Шариков из булгаковского «Собачьего сердца». Только тот кошек душил, а ты топишь! – усмехнулся Степан и, чиркнув спичкой, закурил вынутую из пачки сигарету.

— Я веду себя, как разумный человек, и выражаю мнение большинства. Все знают, что собаки служат людям, а кошкам служит сам человек!