Идущий По Следу Зари

Барабаны частят из леса, они кричат и поют, потому что почти за месяц молчания они отучились говорить. Все кричат вместе с ними, поют вместе с ними, они танцуют, пока не падают от усталости, а когда падают — их поднимают на ноги, и они снова кружатся вокруг костра. Он помнит дым и хор голосов, лица, раскрашенные белым и пурпурным — и у них с Сойкой такие же лица, — грохот барабанов, которые бьют так, что пульс зашкаливает, дробь тамтамов, дым, плотную землю под пятками, какой-то пьяный угар, запах горящих трав, синяя ночь, рыжее пламя, лёгкость, будто он оторвался от тела, вихрь раскрашенных лиц, хор голосов, пламя костра, звёзды, небо вертится, как волчок, голова кружится…

Когда барабаны смолкают, он просто падает и смотрит вверх, и у него нет сил даже на то, чтобы закрыть глаза. Его и Сойку перекладывают на скрещённые копья, устланные ветками, поднимают на плечи и несут в стойбище.

Идущий По Следу Зари открывает глаза и видит полотняный полог шатра над собой. На нём узор из ромбов и треугольников, белый и голубой, ветер колышет ткань, по ней бегут волны.

Он чувствует себя разбитым, уставшим и слабым, будто его всю ночь пинали ногами, а до этого неделю не давали ни есть, ни пить. Удивительно, но состояние тела совсем не влияет на его настроение. Раньше влияло. Раньше его мог раздражать даже шов на одежде. А сейчас он почти не чувствует рук и ног, у него болит голова и одежда до сих пор пахнет дымом, он голоден, плечи жжёт воинская татуировка — но он спокоен.

Он выбирается из типи наружу, в ослепительный белый день.

На камнях у реки стоит его брат, Сойка Летящая Через Дождь. Рядом с ним девушка. У неё две длинные чёрные косы, круглое лицо, мягкая бахрома на одежде. Они разговаривают, она улыбается и смеётся. Идущий По Следу Зари встаёт рядом с ними. Сойка берёт его за руку — за предплечье, а не за ладонь, как это принято в другом мире. Знакомит с невестой — Белой Росой На Траве. Они обнимаются на прощание.

В городе, на вокзале, он сидит на платформе с чемоданчиком у ног и с удивлением смотрит на людей. Люди тоже косятся на него с удивлением, потому что он белый, а одет, как индеец.

У магов с индейцами сложные отношения, и единственная поправка в Законе Раппапорт относится именно к ним. Мало кто из шаманов проходит обучение в Ильверморни — хотя может любой. Мало кто из магов проходит через священную инициацию — хотя может любой. У индейцев напряжённый мир с не-магами, а с магами у них запутанная система взаимных уступок и компромиссов. Индейцы живут обособленно, и поддержку Статута о Секретности выполняют сами, без привлечения сил магов. В Ильверморни, конечно же, изучают их традиционную магию, но у каждой группы племён свои обычаи и свои секреты.

Он дожидается поезда до Нью-Йорка. Заходит в вагон, садится на скамью у окна.

Он — Персиваль Грейвз. Старое имя кажется немного странным, он пытается влезть в него, но оно — как сброшенная змеиная шкурка. Он не тот Персиваль Грейвз, который месяц назад покинул Ильверморни. Он другой Персиваль Грейвз. Новый.

Он ерошит отросшие волосы и думает о возвращении. Земля пролетает далеко внизу, в излучинах рек от воды отражается солнце. Два имени, будто два разных человека, изучают друг друга, пробуя, как им теперь вдвоём. Как они поделят одно тело?

А нельзя было получить что-то менее пафосное? — спрашивает Персиваль Грейвз. — И осмысленное. Идущий По Следу Зари! Куда идущий? В сортир? По какому такому следу? Какой ещё, хрен моржовый, зари?

Посмотри на себя в зеркало, ты, не пафосный, — отвечает Идущий По Следу Зари. — Посмотри-посмотри, наверняка ведь соскучился по своему отражению. Как ты выжил в лесу без зеркала, интересно?

В дальнем конце вагона висит плакат. Молодые мужчины и женщины в длинных плащах и шляпах стоят на фоне Нью-Йорка. Огоньки на концах палочек освещают строгие лица. «Требуются герои» — написано на плакате, «Мы ждём тебя», а ниже — «Стань аврором!»

Персиваль чувствует жар костра на лице и улыбается.

Он знает, что делать.