Темная сторона магии

— А может, восстановить заклинание?

— Не получится, — покачала головой Помфри. — Зеркало разбилось.

— Но это же просто суеверие!

— У магглов — может быть, но у магов, от которых магглы подхватили примету, нет. Минимум до Рождества заклинания смены облика просто не подействуют на тебя, а ты же не хочешь пропускать Турнир, учебу и прятаться ото всех все это время?

— Нет, и Бал… — пролепетала Гермиона.

— Что — Бал? А-а-а-а… не волнуйся, платье мы тебе новое сделаем, за счет Хогвартса, и увидишь, парни за тебя передерутся!

Гермиона не поверила целительнице, и совершенно зря.

— Гермиона… как ты изменилась, — распахнул рот Гарри.

— Стоило разок приложить заклинанием, и сущность грязнокровки вылезла наружу! — раздался высокомерный голос Малфоя.

Бум! Кулак Забини врезался Драко под дых, и тот согнулся, тщетно хватая воздух ртом. Крэбб и Гойл качнулись вперед, но тут же отскочили, потому что навстречу им уже мчался Ли Джордан, сопровождаемый близнецами Уизли. Гарри, Рон и Невилл не остались в стороне и вскочили с палочками наготове.

— Блейз… — прохрипел Драко.

— Хуйейз! — рявкнул рассерженный Забини. — Раз уж мы с одного Дома, то на первый раз твоя выходка обойдется тебе дешево, Малфой. На первый раз.

Он посмотрел на Гермиону и улыбнулся широко и приветливо.

— Сестренка, приходи вечером на Астрономическую Башню!

После чего развернулся и ушел, махнув рукой. Крэбб и Гойл утащили красного, задыхающегося Драко.

— Ты же не пойдешь? — хрипло спросил Рон.

— Он вступился за меня, — задумчиво отозвалась Гермиона.

— Но он же со Слизерина!

— Как и Драко, — ответила Гермиона и посмотрела на Гарри, ища поддержки.

Тот молчал, глядя на нее остолбенелым взором, потому что впервые за три с лишним года Гарри увидел в Гермионе девушку, а не боевую подруг у. Даже мысли о Чо Чанг не перебивали восхищения новой, изменившейся в одночасье Гермионой, ее точеной, подтянутой фигуркой и пропорционально увеличившимися размерами в нужных местах. Раньше эти места как-то не привлекали внимания Гарри, но теперь, после того как он стал четвертым Чемпионом Турнира, с глаз его словно упала пелена.

Сейчас он ощущал, что во имя такой Гермионы способен на что угодно, даже на победу в Турнире!

— Нам, неграм, нужно держаться вместе, сестренка, — объяснял вечером Блейз Гермионе. — Поэтому мы собираемся вместе и всегда поддерживаем друг друга, несмотря на Дома и отношения между ними.

— Понятно, — кивнула та. — Поэтому Астрономическая Башня?

— Точно! — хохотнул Блейз. — Профессор Синистра за нас!

Несмотря на найденное в книгах подтверждение слов мадам Помфри — от Темной магии, особенно от Непростительных, маги чернели кожей, душой и сердцем, — жизнь Гермионы внезапно стала лучше. Прекратились нападки Малфоя, а Гарри, за которого Гермиона волновалась, взялся за ум и усиленно тренировался под ее руководством. Грейнджер не стала первой красавицей Хогвартса, но количество мужского внимания к ней резко увеличилось.

Это не говоря уже о том, что новое, улучшенное тело нравилось ей самой.

На Святочный Бал Гермиона шла под руку с Виктором Крамом и строила в голове коварные планы. Слова Блейза о том, что надо держаться друг друга и помогать своим, несмотря ни на что, глубоко засели в голову новой Гермионе. Совместить приятное с полезным: соблазнить Крама и ослаблять его перед следующими этапами Турнира, в помощь Гарри. Ли Джордан брал на себя Флёр, Алисия Джонсон должна была нейтрализовать Седрика, благо квиддича в этом году не было из-за Турнира. «Мы поможем Избранному, Избранный поможет нам» — так объяснила Гермиона новую стратегию остальным чернокожим ученикам Хогвартса.

При виде гостей лицо Гермионы озарилось черной улыбкой.

Директор Дамблдор старательно обходил тему Пожирателей и мракоборцев и уклонялся от разговора. Профессор Грюм, сейчас, как всегда, прикладывающийся к фляжке в стороне, упирал на то, что он в отставке и контакты с мракоборцами растерял, а Пожирателей сажал в Азкабан вместо разговоров с ними. Но это не стало бы помехой для прежней, белой Грейнджер, и уж тем более не остановило новую, черную и уверенную в себе Гермиону. За спиной министра, Корнелиуса Фаджа, стоял тот, ради кого Гермиона затеяла многоходовую интригу с приглашениями.

Кингсли Шеклболт, старший мракоборец, не скрывающий своей черной кожи.

— Гермивонна, — хрипло сказал Крам, — ты прекрасная черная роза, и аз те обичам!

— Да-да, — рассеянно согласилась та, — извини, но мне очень нужно к министру.

Виктор проводил Гермиону, которой только что признался в любви, полным страсти и обожания взглядом. Платье с открытой спиной и разрезом до бедра шло ей необычайно, и Крам ощущал себя как на матче против Германии год назад, когда в него и метлу попало проклятие и его кидало, штормило, кружило, и при этом в голове царили пустота и восторг одновременно.