Осколки старого мира

В снежной пещере стремительно темнеет. Системы жизнеобеспечения переведены в режим экономии, полноценный свет даётся на два-три часа днём, в остальное время «аварийная» синяя (в операторской — красная) подсветка еле-еле разгоняет темноту. Сутки назад единственной, кто беспокоился о запасах энергии в бункере, была оператор. Девушка с короткими синими волосами и тёмно-синими глазами.

Что ж, за последние два месяца все шесть миллиардов имели возможность убедиться, что даже сутки — это очень, очень много.

За плотной стеной спрессованного снега слышатся тихие всхлипы. В груди как-то нехорошо побаливает.

— Мамору-сан?

За спиной, в коридоре, ведущем к центральному входу, обнаруживается высокая женщина с тяжёлым узлом тёмных волос на затылке. Несмотря на пронизывающий холод (вчера температура в бункере приближалась к минус двадцати трём, вероятно, сейчас уже в районе минус тридцати), на ней короткая матроска. Руки сжимают жезл странной формы с гранатовой сферой в навершии.

— Да, Плутон?

— Вы не собираетесь сказать ей правду?

Правду?

Всхлипы за стеной, судорожные, тщетно сдерживаемые. Она так старается, чтобы никто не услышал, хотя и слышать-то некому… Боль в груди чуть усиливается.

Надо поспать. Трое суток на ногах в чудовищный холод — немудрено, что сердце сбоит.

— О чём ты, Плутон?

— Вы дежурили вчера вечером у главного выхода. Если только Меркурий не испарилась прямо в бункере, заблокировав все системы внутреннего наблюдения, она должна была пройти мимо вас.

Кабели на синеватой стене подмигивают белыми огоньками.

«Я должна, Мамору-сан. Так нужно».

— Нет, Плутон. Я никого не видел. А с поста ушёл около двух часов ночи.

— Мамору-сан, Принцессе нужна правда. Она не перенесёт очередной утайки и новых недомолвок. Вы не хуже меня знаете: она может не распознать ложь логически, но при этом…

— Плутон, я не лгал ей и лгать не собираюсь. Я действительно понятия не имею, что стало с Меркурий.

И не в силах это выяснить. Ами-тян закольцевала внешние системы контроля, они только рано утром восстановились. Ни одно живое существо не имеет понятия о событиях снаружи базы сейлор-воинов за последние двенадцать часов.

— Мамору-сан… Поймите правильно. Ей нужна правда. Информация. Она так долго не могла составить цельную картину происходящего. Те, кому она доверяла, молчали из страха напугать, разочаровать, расстроить, выбить из равновесия…

— А когда они заговорили наконец, правда оказалась хуже любой лжи. И ты хочешь ранить её очередной порцией такой правды, Плутон? И предлагаешь сделать это мне?

— Мамору-сан, задумайтесь, пожалуйста. Принцесса потеряла всех друзей. Понимаете? Всех до единого. Четверо пропали без вести. Двое погибли прямо на её глазах. Она осталась одна. Абсолютно. Вы прекрасно знаете — ей это не выдержать. По крайней мере, если продолжать лгать… простите, если продолжать утаивать от неё сведения.

Ты не видела её три года назад, Плутон. Не видела, как глупая, беспомощная школьница, дорожившая только друзьями и мечтами, встала лицом к лицу с воплощением древнего зла. Ты не видела, как эта слабая девочка, одинокая, потерявшая все мечты и близких, нашла мужество — и цель, ради которой стоило сражаться со злом, даже если победа не вернула бы ничего.

Ради той цели девочка пожертвовала жизнью.

Впрочем, я тоже этого не видел. Мне только рассказывали.

Хотя в тот раз она умерла и за меня.

По спине пробегает ледяная дрожь. Без шарфа вечный местный сквозняк запросто пролезает под воротник.

— Боюсь, Мамору-сан, если Принцесса не сможет сражаться снова — я подозреваю, так оно и произойдёт, — у этого мира не появится надежды на спасение. В любом случае, мы до сих пор не располагаем никакими точными сведениями…

— А расчёты Ами-сан?

— Я имею в виду более точные и надёжные данные. Уран и Нептун не смогли вернуться, поэтому, полагаю…

— Ты хочешь попытаться отворить Врата Пространства-Времени?

Женщина опирается о жезл. Гранатовый камень кажется фиолетовым в синеватом освещении.

— Буду говорить откровенно, Мамору-сан. Я не уверена, что моих сил хватит. Сейчас временные потоки невероятно искажены. Вечная Сейлормун, возможно, смогла бы их исправить, но… В обычных условиях, вероятно, мне удалось бы увести отсюда и вас, и Принцессу, и Хотару-тян. Но в сложившейся ситуации я вправе рисковать только собственной жизнью. Риск оправдывается тем, что в случае успешного перемещения в тридцатый век я сумею исполнить задачу Урана и Нептун и вернусь с информацией…

— Какова вероятность удачи, Плутон?

Тёмно-гранатовые, в цвет шара, глаза женщины похожи на шарики льда для коктейлей.

— Тридцать семь процентов.

— В случае провала…

— О нём никто не узнает.