– Кр-кр, – проскрипела старая сломанная крыша. – Ветер сегодня слишком сильный! – повторила она, с еще большей тоской, наверно уже в пятый раз за эту ночь.
Добавить в моё избранное
0 мин, 35 сек 46
Сыро и пасмурно.
– Осень! – прошептал старый дуб, стоявший неподалеку, в котором так долго гнездились старые гадюки и глупый ежик, а ветви тихо закрывали чье-то мертвое тело.
– Кто здесь – еле дышал обезумевший филин, с еще теплой и невысохшей кровью на когтях. Безумие овладело мной, а лес все говорил, все говорил что-то, покачиваясь на красно-желтых листьях лопуха. Дохлые полевые мыши кипели в большой стеклянной банке на костре, возле глубокого оврага, в котором тоже было небезопасно при лунном свете.
– Скоро время тайн, скоро время тайн…
Кто-то открыл кору березы и извлек из глубины бутылку темного вина.
– Тише…
– Конец сблизит нас, конец сблизит нас! – пели старые толстые корни осины.
Холодно и страшно, а главное голодно в тишине.
– Осень! – прошептал старый дуб, стоявший неподалеку, в котором так долго гнездились старые гадюки и глупый ежик, а ветви тихо закрывали чье-то мертвое тело.
– Кто здесь – еле дышал обезумевший филин, с еще теплой и невысохшей кровью на когтях. Безумие овладело мной, а лес все говорил, все говорил что-то, покачиваясь на красно-желтых листьях лопуха. Дохлые полевые мыши кипели в большой стеклянной банке на костре, возле глубокого оврага, в котором тоже было небезопасно при лунном свете.
– Скоро время тайн, скоро время тайн…
Кто-то открыл кору березы и извлек из глубины бутылку темного вина.
– Тише…
– Конец сблизит нас, конец сблизит нас! – пели старые толстые корни осины.
Холодно и страшно, а главное голодно в тишине.
