Едва слышное приветствие заставило меня поспешно открыть запертую дверь, и гнетущая обида омраченно зазвучало в его тихом голосе. Падал легкий снег, было тепло и сыро и лишь автомобили за окном, рыча, отбрасывали колесами жидкую грязь. В комнате играло радио.
Добавить в моё избранное
0 мин, 53 сек 60
Он отчужденно говорил:
– Мой собственный дом, моя семья могут окончательно сделать из меня идиота. Мне двадцать три, а я уже проклятый человек. Не чувствую смысла собственной жизни. Не помню ничего, кроме угнетения. Я понимаю, что давно уже дошел до точки.
Мы медленно допивали вино. Лишь он постоянно вскакивал и осторожно подходил к ящику, в котором хранились лекарства. В этом обществе он не видел места для себя.
– Ты сильнее их, ты выше. Посмотри на это с другой стороны, твоему сердцу дорога свобода. Теперь все вокруг сплошное насилие.
Ненависть, плохое чувство, толкающее людей на поспешные поступки. Жизнь – тяжелое испытание, но нужно верить, что когда-нибудь будет лучше, чем сегодня. У тебя просто нет права покидать без борьбы эту чертову землю. Придет светлое время, когда ты снова сможешь начать с нуля, – безнадежно пытаясь успокоить его, я сама искренне начинала верить в свои слова.
Он долго слушал меня, закрывая ладонью лицо, потому что не мог сдержать свою обиду, свое вечное унижение, свои горькие слезы. После длительной паузы он выхватил из ящика несколько упаковок клофелина и, не прощаясь, убежал в неподвижную мглу.
– Мой собственный дом, моя семья могут окончательно сделать из меня идиота. Мне двадцать три, а я уже проклятый человек. Не чувствую смысла собственной жизни. Не помню ничего, кроме угнетения. Я понимаю, что давно уже дошел до точки.
Мы медленно допивали вино. Лишь он постоянно вскакивал и осторожно подходил к ящику, в котором хранились лекарства. В этом обществе он не видел места для себя.
– Ты сильнее их, ты выше. Посмотри на это с другой стороны, твоему сердцу дорога свобода. Теперь все вокруг сплошное насилие.
Ненависть, плохое чувство, толкающее людей на поспешные поступки. Жизнь – тяжелое испытание, но нужно верить, что когда-нибудь будет лучше, чем сегодня. У тебя просто нет права покидать без борьбы эту чертову землю. Придет светлое время, когда ты снова сможешь начать с нуля, – безнадежно пытаясь успокоить его, я сама искренне начинала верить в свои слова.
Он долго слушал меня, закрывая ладонью лицо, потому что не мог сдержать свою обиду, свое вечное унижение, свои горькие слезы. После длительной паузы он выхватил из ящика несколько упаковок клофелина и, не прощаясь, убежал в неподвижную мглу.
