В глухие ночные минуты, когда причудливые лунные блики отражаются в замерзших лужах, когда безмятежный город осторожно погружается в сон. Жизнь замирает и становится более плавной, словно медленный танец в глицерине. Это зловонное место, подобно западне, привлекает к себе одиноко странствующих животных.
Добавить в моё избранное
1 мин, 12 сек 58
И вот однажды, среди такой же ночи, как только небо, покрылось мутными пятнами мерцающих звезд. Зашуршав опавшей листвой, настороженная тень, молчаливо мелькая возле мусорных оград, взмахнув руками, подобно палачу, бесшумно отправила странный бумажный сверток в один из стоявших баков. Распугав животных и поспешно скрывшись за поворотом.
Синело утреннее небо. Свинцовые люди медленно выползали, словно майские черви после долгой спячки, из своих каменных берлог. Расправляя скомканные крылья в повседневную действительность.
Отчаянный крик и десятки глаз, потемневших от ужаса, испуганно разглядывали застывшее тело мертвого младенца. Помойные псы инстинктивно лизали его окровавленный труп, омывая стеклянное лицо теплыми дикими слезами. Всепоглощающий холод, пронзая воздух, осторожно заползал в смутное сознание
– Этот ребенок святой. Последний ангел…
Белая птица, плавно вспорхнув с изогнутой коряги, прорезала лезвием крыльев безбрежный мрак и бесшумно растворилась в очертании лунного диска.
Волки. Черные стаи медленно тянулись вдоль туманного берега осенней реки. Неестественно желтый дым охотничьего костра невольно выдавал одиноко сидящие фигуры, своих ночных хранителей.
Известно, что черные волки собираются в огромные стаи и жестоко мстят отчаянным охотникам, за своих убитых отпрысков. Наверно месть не самый лучший выход. Конечно, можно осудить животное. Но можно ли сравнить отчаянный порыв их необузданной и дикой любви и нечеловеческий поступок человека, который завернул своего ребенка в мусорный пакет и выкинул, просто на помойку. Словно окурок в пепельницу. Можно ли понять, что движет человеком, когда он слышит звонкий детский голос, когда он чувствует, как бьется молодое сердце; он совершает такое – ловцы сатаны. Боже мой, неужели это реальность – мне страшно.
Синело утреннее небо. Свинцовые люди медленно выползали, словно майские черви после долгой спячки, из своих каменных берлог. Расправляя скомканные крылья в повседневную действительность.
Отчаянный крик и десятки глаз, потемневших от ужаса, испуганно разглядывали застывшее тело мертвого младенца. Помойные псы инстинктивно лизали его окровавленный труп, омывая стеклянное лицо теплыми дикими слезами. Всепоглощающий холод, пронзая воздух, осторожно заползал в смутное сознание
– Этот ребенок святой. Последний ангел…
Белая птица, плавно вспорхнув с изогнутой коряги, прорезала лезвием крыльев безбрежный мрак и бесшумно растворилась в очертании лунного диска.
Волки. Черные стаи медленно тянулись вдоль туманного берега осенней реки. Неестественно желтый дым охотничьего костра невольно выдавал одиноко сидящие фигуры, своих ночных хранителей.
Известно, что черные волки собираются в огромные стаи и жестоко мстят отчаянным охотникам, за своих убитых отпрысков. Наверно месть не самый лучший выход. Конечно, можно осудить животное. Но можно ли сравнить отчаянный порыв их необузданной и дикой любви и нечеловеческий поступок человека, который завернул своего ребенка в мусорный пакет и выкинул, просто на помойку. Словно окурок в пепельницу. Можно ли понять, что движет человеком, когда он слышит звонкий детский голос, когда он чувствует, как бьется молодое сердце; он совершает такое – ловцы сатаны. Боже мой, неужели это реальность – мне страшно.
