Посвящается Иерониму Босху, к пятисотлетию…
Добавить в моё избранное
22 мин, 11 сек 208
«… Человечество, без всяких сомнений, переживает непростое время. Но упадок религиозных идеологий в связи с последними обстоятельствами не должен делать нас пессимистами! Как показывают новейшие исследования наших ученых, мир сложнее, чем как предлагают философы и теологи. Мы непременно найдем выход и объяснение всему, и несмотря на то что путь современного человечества сегодня крайне не определен, мы должны благодаря этому еще больше консолидироваться и смотреть в будущее твердым и уверенным взглядом, который видит впереди один только прогресс!»
(Из заявления Президента Планетарной Конфедерации на Заседании Экстренного вселенского кворума ученых о состоянии экспедиции к VTHND2764)
«… Мы не можем судить однозначно о том, что произошло на VTHND2764. Все члены экспедиции, судя по всему, мертвы. Причины устанавливаются. Мы не считаем целесообразным говорить о каких-то там монстрах, которые якобы видны на записях. Бортовые записи, которые доставлены на землю, крайне неясны. Показания, передаваемые из личных записей членов экспедиции, очень сбивчивы. Очевидно, имело место очень сильное психотропное воздействие. Нет повода для паники. На данный момент Кворум решает о целесообразности повторной экспедиции»
(Из заявления Академика ВКУ Азара Мракосьена журналистам)
«… Мы не встретили там ничего, кроме себя самих. Пустота и монстры живут в нас, что удивительного в том, что там было то же самое? Это абсолютный проигрыш человечества, но об этом проигрыше сказали еще очень давно»
(Из книги Владимира Неявина-Вольского, философа, заключенного концентрационного лагеря № 3009)
В 1994 году спутник-разведчик НАСА обнаружил плывущий в космосе город. Объект был громаден, наша планета могла бы быть одним кирпичиком в этом городе. На снимках город был окружен пылающим созвездием, но черты его проступали вполне отчетливо, это — город посреди Космоса.
Семь столетий земляне вглядывались в этот космический объект и ожидали появления технологий, необходимых для того чтобы добраться до города. Обитель Бога — так окрестили объект эзотерики, рабочее же название объекта было VTHND2764, однако сами ученые для простоты также стали называть объект обителью.
К началу XXVIII века стало совершенно очевидно, что во всем мире нет другой жизни, кроме человеческой, ни на одной планете не было ни следа прошлой жизни, ни намека на возникновение будущей. Люди — одни во всей вселенной, это стало научным фактом. Все сигналы из космоса, будоражащие людей сотни лет, научились объяснять природными космическими процессами, все летающие тарелки оказались секретными спутниками или еще какими-нибудь исследовательскими программами мирового правительства. Но про Обитель Бога не забывали и тем пристальнее вглядывались в неё.
Она была темна. Не цвет волос, не кожа. Кожа её была бела, а сама она — блондинка. Правда, она одевалась почти всегда в черное, но даже и в белой ночной рубашке в утреннем свете — она была темна.
Она привозила мне все что надо. Я не знаю, как назывались все эти таблетки и препараты, я употреблял наркотики только с ней, и она всё знала об этом, я же совсем не задумывался о названиях и методах употребления. Я ей верил.
А она просто приезжала, без спроса, без моего ожидания. И привозила с собой всё, что нужно. И оставалась у меня на дни, на недели…
Её звали Соня. Вернее, Софья Андреевна. У неё муж и дети, она работает в министерстве культуры. Занимается — чем? Я не помню. Я не помню, чем она занималась.
«Бог умер, — звучит у меня в голове, — это вы убили Бога!»
Корабль в это время (время? Сколько я проспал тут? Какое еще время? Есть ли оно еще для меня?) несет меня всё дальше и дальше от земли. Я в полусне. Как это называется? Гибернация, кажется. Я сплю, я должен спать, должен быть в отключке. Почему я не в отключке? Почему я думаю, вспоминаю? Это не сон, нет, я лежу в капсуле и думаю. Может быть, на треть от своей нормальной мысли и своей нормальной памяти. Потому что я не помню своего имени, отчества, фамилии, я — растение, распластавшееся в пластмассовой баночке, в водице, в которой положены салфетки, и сквозь мокрую бумагу прорастает зернышко…
«Бог умер» — откуда это? Я не помню, не помню. Черт, ведь что-то предельно знакомое, вспоминай, Андрюша, вспоминай. Такое случается, ты забываешь какое-то слово, когда, например, едешь в метро. Это похоже на неразрешимую задачу, потому что вспомнить невозможно, то есть непонятно, как мы вспоминаем. Вот ничего нет, но ты сверлишь мыслью пустоту. Пустоту нельзя просверлить никаким сверлом. Но слово вспоминается. Ты его вспоминаешь. Так бывает. Вот давай, уткнись в пустоту и вспомни, откуда это? Бог умер, ведь это что-то чертовски знакомое, что-то предельно важное…
Нет, не могу. Мысль не держится, плутает и падает, разбитая…
Куда несет тебя корабль?
Соня?
Да?
(Из заявления Президента Планетарной Конфедерации на Заседании Экстренного вселенского кворума ученых о состоянии экспедиции к VTHND2764)
«… Мы не можем судить однозначно о том, что произошло на VTHND2764. Все члены экспедиции, судя по всему, мертвы. Причины устанавливаются. Мы не считаем целесообразным говорить о каких-то там монстрах, которые якобы видны на записях. Бортовые записи, которые доставлены на землю, крайне неясны. Показания, передаваемые из личных записей членов экспедиции, очень сбивчивы. Очевидно, имело место очень сильное психотропное воздействие. Нет повода для паники. На данный момент Кворум решает о целесообразности повторной экспедиции»
(Из заявления Академика ВКУ Азара Мракосьена журналистам)
«… Мы не встретили там ничего, кроме себя самих. Пустота и монстры живут в нас, что удивительного в том, что там было то же самое? Это абсолютный проигрыш человечества, но об этом проигрыше сказали еще очень давно»
(Из книги Владимира Неявина-Вольского, философа, заключенного концентрационного лагеря № 3009)
В 1994 году спутник-разведчик НАСА обнаружил плывущий в космосе город. Объект был громаден, наша планета могла бы быть одним кирпичиком в этом городе. На снимках город был окружен пылающим созвездием, но черты его проступали вполне отчетливо, это — город посреди Космоса.
Семь столетий земляне вглядывались в этот космический объект и ожидали появления технологий, необходимых для того чтобы добраться до города. Обитель Бога — так окрестили объект эзотерики, рабочее же название объекта было VTHND2764, однако сами ученые для простоты также стали называть объект обителью.
К началу XXVIII века стало совершенно очевидно, что во всем мире нет другой жизни, кроме человеческой, ни на одной планете не было ни следа прошлой жизни, ни намека на возникновение будущей. Люди — одни во всей вселенной, это стало научным фактом. Все сигналы из космоса, будоражащие людей сотни лет, научились объяснять природными космическими процессами, все летающие тарелки оказались секретными спутниками или еще какими-нибудь исследовательскими программами мирового правительства. Но про Обитель Бога не забывали и тем пристальнее вглядывались в неё.
Она была темна. Не цвет волос, не кожа. Кожа её была бела, а сама она — блондинка. Правда, она одевалась почти всегда в черное, но даже и в белой ночной рубашке в утреннем свете — она была темна.
Она привозила мне все что надо. Я не знаю, как назывались все эти таблетки и препараты, я употреблял наркотики только с ней, и она всё знала об этом, я же совсем не задумывался о названиях и методах употребления. Я ей верил.
А она просто приезжала, без спроса, без моего ожидания. И привозила с собой всё, что нужно. И оставалась у меня на дни, на недели…
Её звали Соня. Вернее, Софья Андреевна. У неё муж и дети, она работает в министерстве культуры. Занимается — чем? Я не помню. Я не помню, чем она занималась.
«Бог умер, — звучит у меня в голове, — это вы убили Бога!»
Корабль в это время (время? Сколько я проспал тут? Какое еще время? Есть ли оно еще для меня?) несет меня всё дальше и дальше от земли. Я в полусне. Как это называется? Гибернация, кажется. Я сплю, я должен спать, должен быть в отключке. Почему я не в отключке? Почему я думаю, вспоминаю? Это не сон, нет, я лежу в капсуле и думаю. Может быть, на треть от своей нормальной мысли и своей нормальной памяти. Потому что я не помню своего имени, отчества, фамилии, я — растение, распластавшееся в пластмассовой баночке, в водице, в которой положены салфетки, и сквозь мокрую бумагу прорастает зернышко…
«Бог умер» — откуда это? Я не помню, не помню. Черт, ведь что-то предельно знакомое, вспоминай, Андрюша, вспоминай. Такое случается, ты забываешь какое-то слово, когда, например, едешь в метро. Это похоже на неразрешимую задачу, потому что вспомнить невозможно, то есть непонятно, как мы вспоминаем. Вот ничего нет, но ты сверлишь мыслью пустоту. Пустоту нельзя просверлить никаким сверлом. Но слово вспоминается. Ты его вспоминаешь. Так бывает. Вот давай, уткнись в пустоту и вспомни, откуда это? Бог умер, ведь это что-то чертовски знакомое, что-то предельно важное…
Нет, не могу. Мысль не держится, плутает и падает, разбитая…
Куда несет тебя корабль?
Соня?
Да?
Страница
1 из 6
1 из 6
