Когда все началось, было обычное пятничное утро. Я пришла в офис, включила компьютер и заваривала утренний кофе. Внезапно электричество пропало, отключились насосы, подающие воду, остановились лифты и работа вентиляционных систем. В тревожной тишине, прерываемой только предсмертным писком аккумуляторов, обеспечивающих бесперебойную работу компьютерных систем, которые тоже вскоре отключились, повисла гнетущая пауза в предчувствии большой беды.
Добавить в моё избранное
24 мин, 30 сек 194
— Во всем здании света нет, или только у нас? — спросил кто-то из сослуживцев, нарушив эту зловещую тишину.
— Да уж! Как у нас сдача объекта, так вот — на тебе, свет пропал! — Немного раздраженно пробубнил Семен Игоревич — наш начальник.
— А я кофе не успела заварить! Там еще кипяток остался? — поинтересовалась одна из сотрудниц, обращаясь ко мне.
— Свет пропал не только в здании. Светофоры тоже не работают — констатировала я, наблюдая за движением транспортных потоков на проспекте с высоты двадцать третьего этажа.
В этот самый момент через приоткрытые окна с улицы раздались оглушительные звуки сирен воздушной тревоги, которые нарушили своим зловещим воем образовавшуюся тишину. От неожиданности я вздрогнула, и чуть не выронила из рук чашку с горячим напитком.
— Эй, народ! Вы слышите! Это что, воздушная тревога? Учения по гражданской обороне или на самом деле скоро бомбить начнут? Может надо спускаться вниз? — растеряно, округлив глаза и понизив охрипший от волнения голос до полушепота, вопрошающе посоветовал наш начальник.
Охваченная накатившей волной страха из-за противного и пугающего звука сирен, я смотрела на улицу через окно. Мелкой дрожью тряслись руки, а сердце мощными толчками пробивалось из груди, отзываясь в висках ритмичными ударами. В автомобильных потоках на проспекте нарушилось ровное движение, появились сбой, нервозность вождения. Сверху это было очень заметно. Тревога нарастала. В офисе началась возня и суета. Никто толком не понимал, что надо делать и куда бежать, лишь интуиция подсказывала — немедленно валить из здания!
Мы похватали свои вещи, и направились к лифтам, забыв об отсутствии света. В нескольких из них были заблокированы люди. Они звали на помощь. Открывать двери в шахту самостоятельно никто не осмеливался. Слишком высоко, да и инструментов никаких не было. Мы решили, что спасти из заточения людей смогут только лифтеры или спасатели. Я в тот момент переживала за тех, кто застрял и сидит в темной шахте без доступа свежего воздуха, но в душе надеялась, что все обойдется.
Мы повернули назад, и пошли к лестнице. Сотрудников в летний период не так много, как обычно. Большая часть в отпусках, и поэтому у двери не образовалось большого затора. На лестнице, тем не менее, было полно народу. В спускающейся вниз толпе кто-то посоветовал воспользоваться аварийными выходами, чтобы было свободней. Мы направились через коридор на балкон, за которым находилась незадымляемая лестница. Замок в двери аварийного выхода был механический. Ключа от него ни у кого не было, а дверь оказалась заперта. Ломать замок никто не решился — вдруг это ложная тревога? Затем решили пройти через приемную на второй балкон. Там выход тоже был закрыт, и поэтому вернулись обратно к первому маршруту эвакуации. С двадцать третьего этажа идти предстояло долго, темно и страшно перед лицом опасности, поджидающей впереди.
— Но если это именно учебная тревога, почему нет дежурного освещения? Это издевательство какое-то — идти тут наощупь!
— Подсвечивая стены и лестничные марши лучами фонариков мобильных телефонов, возмущались испуганные люди, хотя среди них еще находились и оптимисты, которые относились к утреннему происшествию, как к приключению, и с не скрываемым юмором подшучивали над создавшейся ситуацией.
— Нам — абы не работать! Все равно денег не платят, можно и погулять немного!
— Может в здании пожар, а вы все шутите! — Сердились на них.
— Тогда причем здесь воздушная тревога? Должна была сработать только пожарная сигнализация, да и мы давно уже задохнулись бы от дыма! Выходы пожарные все закрыты!
— А вы уверены? Может пожар выше нашего этажа?
Мы спустились вниз. Слева от двери, в холле находилось много людей, сотрудники охраны, несколько милиционеров. Это сильно настораживало. Мобильная связь отсутствовала, так же как и электричество — по непонятным причинам. Милиционеры командовали, чтобы все по очереди, не спеша выходили из здания и спускались в многоуровневый подземный гараж торгового центра. У главного выхода образовалась давка. Закричала какая-то женщина, потом сорвали с петель стеклянные двери, и людским потоком вынесли их на улицу. Наша группа, к счастью, шла в хвосте и замыкала все выходящие потоки, один из которых вел, минуя холл, прямо на улицу к автостоянке. Позже, в гараже я видела, как оказывают первую помощь пострадавшим в давке людям.
К моменту нашего выхода из здания, на улице многое изменилось. Подъехали военные с оружием и, распределились равномерно вдоль улицы. Они регулировали движение в убежища. Нас направляли в подземный гараж. При виде вооруженных людей, чувство тревоги усиливалось, к горлу подкатил удушающий комок.
— Может в стране переворот? Власть захватила оппозиция и военные, но при чем здесь отсутствие связи и электричества, а тем более — воздушная тревога? — Спрашивали в толпе.
— Да уж! Как у нас сдача объекта, так вот — на тебе, свет пропал! — Немного раздраженно пробубнил Семен Игоревич — наш начальник.
— А я кофе не успела заварить! Там еще кипяток остался? — поинтересовалась одна из сотрудниц, обращаясь ко мне.
— Свет пропал не только в здании. Светофоры тоже не работают — констатировала я, наблюдая за движением транспортных потоков на проспекте с высоты двадцать третьего этажа.
В этот самый момент через приоткрытые окна с улицы раздались оглушительные звуки сирен воздушной тревоги, которые нарушили своим зловещим воем образовавшуюся тишину. От неожиданности я вздрогнула, и чуть не выронила из рук чашку с горячим напитком.
— Эй, народ! Вы слышите! Это что, воздушная тревога? Учения по гражданской обороне или на самом деле скоро бомбить начнут? Может надо спускаться вниз? — растеряно, округлив глаза и понизив охрипший от волнения голос до полушепота, вопрошающе посоветовал наш начальник.
Охваченная накатившей волной страха из-за противного и пугающего звука сирен, я смотрела на улицу через окно. Мелкой дрожью тряслись руки, а сердце мощными толчками пробивалось из груди, отзываясь в висках ритмичными ударами. В автомобильных потоках на проспекте нарушилось ровное движение, появились сбой, нервозность вождения. Сверху это было очень заметно. Тревога нарастала. В офисе началась возня и суета. Никто толком не понимал, что надо делать и куда бежать, лишь интуиция подсказывала — немедленно валить из здания!
Мы похватали свои вещи, и направились к лифтам, забыв об отсутствии света. В нескольких из них были заблокированы люди. Они звали на помощь. Открывать двери в шахту самостоятельно никто не осмеливался. Слишком высоко, да и инструментов никаких не было. Мы решили, что спасти из заточения людей смогут только лифтеры или спасатели. Я в тот момент переживала за тех, кто застрял и сидит в темной шахте без доступа свежего воздуха, но в душе надеялась, что все обойдется.
Мы повернули назад, и пошли к лестнице. Сотрудников в летний период не так много, как обычно. Большая часть в отпусках, и поэтому у двери не образовалось большого затора. На лестнице, тем не менее, было полно народу. В спускающейся вниз толпе кто-то посоветовал воспользоваться аварийными выходами, чтобы было свободней. Мы направились через коридор на балкон, за которым находилась незадымляемая лестница. Замок в двери аварийного выхода был механический. Ключа от него ни у кого не было, а дверь оказалась заперта. Ломать замок никто не решился — вдруг это ложная тревога? Затем решили пройти через приемную на второй балкон. Там выход тоже был закрыт, и поэтому вернулись обратно к первому маршруту эвакуации. С двадцать третьего этажа идти предстояло долго, темно и страшно перед лицом опасности, поджидающей впереди.
— Но если это именно учебная тревога, почему нет дежурного освещения? Это издевательство какое-то — идти тут наощупь!
— Подсвечивая стены и лестничные марши лучами фонариков мобильных телефонов, возмущались испуганные люди, хотя среди них еще находились и оптимисты, которые относились к утреннему происшествию, как к приключению, и с не скрываемым юмором подшучивали над создавшейся ситуацией.
— Нам — абы не работать! Все равно денег не платят, можно и погулять немного!
— Может в здании пожар, а вы все шутите! — Сердились на них.
— Тогда причем здесь воздушная тревога? Должна была сработать только пожарная сигнализация, да и мы давно уже задохнулись бы от дыма! Выходы пожарные все закрыты!
— А вы уверены? Может пожар выше нашего этажа?
Мы спустились вниз. Слева от двери, в холле находилось много людей, сотрудники охраны, несколько милиционеров. Это сильно настораживало. Мобильная связь отсутствовала, так же как и электричество — по непонятным причинам. Милиционеры командовали, чтобы все по очереди, не спеша выходили из здания и спускались в многоуровневый подземный гараж торгового центра. У главного выхода образовалась давка. Закричала какая-то женщина, потом сорвали с петель стеклянные двери, и людским потоком вынесли их на улицу. Наша группа, к счастью, шла в хвосте и замыкала все выходящие потоки, один из которых вел, минуя холл, прямо на улицу к автостоянке. Позже, в гараже я видела, как оказывают первую помощь пострадавшим в давке людям.
К моменту нашего выхода из здания, на улице многое изменилось. Подъехали военные с оружием и, распределились равномерно вдоль улицы. Они регулировали движение в убежища. Нас направляли в подземный гараж. При виде вооруженных людей, чувство тревоги усиливалось, к горлу подкатил удушающий комок.
— Может в стране переворот? Власть захватила оппозиция и военные, но при чем здесь отсутствие связи и электричества, а тем более — воздушная тревога? — Спрашивали в толпе.
Страница
1 из 7
1 из 7
