Локальный мотослёт — штука, в большинстве случаев, крайне унылая. Дорогая невкусная еда, очень дорогое — и прескверное — пиво, низкопробный говнорок (а в последние годы всё чаще слышишь так и вовсе блатняк), срач повсюду, и обязательно какой-нибудь бухой придурок начнёт творить некоторое дерьмо, хорошо если в одиночку и не на мотоцикле.
Добавить в моё избранное
5 мин, 17 сек 85
В общем, удовольствие очень на любителя. Конечно, всё бывает иначе. Есть мероприятия, где организаторы искренне стараются сделать всё «как для себя», на сцене играют действительно интересные/драйвовые команды, на кухне рублей за 30 угощают вкуснейшим горячим супом, мотоконкурсы интересны и азартны, а пиво ставят собственного производства, из конспиративных байкерских гаражных погребов. Но таких очень немного, и этот был явно не из их числа.
Поболтавшись по территории фестиваля с часок и уже собравшись уезжать, я вдруг наткнулся на своего однокашника, с которым протрепался достаточно долго. От очередного витка беседы обо всём на свете меня отвлекло усиливающееся чувство холода. Было почти шесть вечера, над горизонтом виднелся лишь краешек солнца, постоянно усиливающийся холодный ветер уносил последние клочки хорошей погоды, температура падала с аномальной скоростью, а вслед за ней на глазах улетучивалось и моё желание поддаться на его уговоры и остаться ночевать в палатке. Прикинув все «за» и «против» и решив, что завтра погода может лишь ухудшиться и, возможно, придётся возвращаться в дождь, а на даче можно организовать сковородку жареной картошечки с грибами и лучком под пару хорошего пива, а главное — переночевать, не стуча зубами от холода, я запаковался и рванул в обратный путь.
Впрочем, «рванул» — это громко сказано. Во-первых, сам я езжу достаточно флегматично. Во-вторых, мой нежно любимый драндулет конструктивно не предназначен для агрессивного вождения. В-третьих, сама температура ограничивала скорость: активно закладывать в повороты на холодном (пусть даже и сухом) асфальте на холодной же резине в «летнем» темпе просто опасно, и сколько человек в межсезонье поулетало с дороги, а то и побилось наглухо, забыв об этом, казалось бы, очевидном факторе — никакому учёту не поддаётся.
Когда я добрался до А-108, было уже совсем темно, хотя на часах не было ещё и восьми. Мне предстояло проехать участок длиной с десяток километров, на котором не попадается человеческое жильё, а из ближайшего — такие деревеньки, что три раза подумаешь, стоит ли там вообще задерживаться. Машин почти нет, через дорогу местами переползает туман, по сторонам — глухой лес, всё как в каком-нибудь хорроре. В такие моменты я всегда испытывал какое-то очень трудно поддающееся описанию чувство, которое не испытаешь за рулём авто: с одной стороны — спокойствие от той уверенности, с которой мотоцикл, разгоняя тьму фарой, ровно урча и уютно мерцая приборкой, несёт тебя через ночь, словно оставляя все тёмные силы леса позади, бессильно клацающими зубами вдогонку и заходящимися в кашле от выхлопных газов; с другой — смутная тревога от понимания хрупкости этого состояния. Наверное, что-то похожее испытывает астронавт или оператор глубоководного батискафа, защищённый от готовой разорвать его безбрежной Тьмы, но окружённый ею со всех сторон, на расстоянии вытянутой руки.
И именно в этот момент, в самой глухой точке этой дороги, произошло нечто, чему я до сих пор не могу найти никакого рационального объяснения. Свет фары выхватил из темноты взмах ненавистного полосатого жезла. При других обстоятельствах, скорее всего, я не стал бы тормозить в поздний час in the middle of nowhere для общения с Доблестными и Неподкупными, но с учётом описанного выше меня без труда нагнал бы даже УАЗик (бортанёт — проломишь башку, и ни одна живая душа не узнает), или я сам улетел бы с дороги, ну а сворачивать ночью в лес в попытке оторваться было бы чистой воды самоубийством, так что я решил тормознуть на некотором расстоянии, чтобы иметь возможность оценить обстановку. Гаишник двинулся ко мне. Стоит ли говорить, что я от такой встречи здорово напрягся. То, что передо мной какой-то очень странный «гиббон», я почувствовал сразу. Нет, он не выл замогильным голосом и не летел по воздуху, но в радиусе видимости не было никакого транспорта вообще, ни (тогда ещё) милицейского авто, ни мотоцикла, вообще ничего, даже съезда с дороги, где он мог бы его спрятать, а пешком до ближайшего осколка цивилизации топать никак не меньше часа.
Из головы не уходила мысль, что это мог быть ряженый бандюган c нифига не добрыми намерениями (действующие по подобной схеме банды появились не вчера), однако он был совсем один, явно неагрессивен, да и отсутствие транспорта эта версия не объясняла. Так или иначе, я готовился ко всему. Памятуя о передававшихся из уст в уста рассказах про неоднократные случаи, когда сотрудники органов, заговаривая зубы, ВНЕЗАПНО выхватывали ключи мотоцикла из замка зажигания и отказывались их возвращать, пока не получали определённое количество хрустящих бумажек (а нападение на сотрудника при исполнении это сами-понимаете-что, и на чьей стороне в нашей Прекрасной Стране будет следствие и Самый Гуманный Суд — объяснять, я думаю, тоже не нужно), я вытащил ключи и спрятал их в карман, попутно нащупав выкидуху и газовый баллончик.
Поболтавшись по территории фестиваля с часок и уже собравшись уезжать, я вдруг наткнулся на своего однокашника, с которым протрепался достаточно долго. От очередного витка беседы обо всём на свете меня отвлекло усиливающееся чувство холода. Было почти шесть вечера, над горизонтом виднелся лишь краешек солнца, постоянно усиливающийся холодный ветер уносил последние клочки хорошей погоды, температура падала с аномальной скоростью, а вслед за ней на глазах улетучивалось и моё желание поддаться на его уговоры и остаться ночевать в палатке. Прикинув все «за» и «против» и решив, что завтра погода может лишь ухудшиться и, возможно, придётся возвращаться в дождь, а на даче можно организовать сковородку жареной картошечки с грибами и лучком под пару хорошего пива, а главное — переночевать, не стуча зубами от холода, я запаковался и рванул в обратный путь.
Впрочем, «рванул» — это громко сказано. Во-первых, сам я езжу достаточно флегматично. Во-вторых, мой нежно любимый драндулет конструктивно не предназначен для агрессивного вождения. В-третьих, сама температура ограничивала скорость: активно закладывать в повороты на холодном (пусть даже и сухом) асфальте на холодной же резине в «летнем» темпе просто опасно, и сколько человек в межсезонье поулетало с дороги, а то и побилось наглухо, забыв об этом, казалось бы, очевидном факторе — никакому учёту не поддаётся.
Когда я добрался до А-108, было уже совсем темно, хотя на часах не было ещё и восьми. Мне предстояло проехать участок длиной с десяток километров, на котором не попадается человеческое жильё, а из ближайшего — такие деревеньки, что три раза подумаешь, стоит ли там вообще задерживаться. Машин почти нет, через дорогу местами переползает туман, по сторонам — глухой лес, всё как в каком-нибудь хорроре. В такие моменты я всегда испытывал какое-то очень трудно поддающееся описанию чувство, которое не испытаешь за рулём авто: с одной стороны — спокойствие от той уверенности, с которой мотоцикл, разгоняя тьму фарой, ровно урча и уютно мерцая приборкой, несёт тебя через ночь, словно оставляя все тёмные силы леса позади, бессильно клацающими зубами вдогонку и заходящимися в кашле от выхлопных газов; с другой — смутная тревога от понимания хрупкости этого состояния. Наверное, что-то похожее испытывает астронавт или оператор глубоководного батискафа, защищённый от готовой разорвать его безбрежной Тьмы, но окружённый ею со всех сторон, на расстоянии вытянутой руки.
И именно в этот момент, в самой глухой точке этой дороги, произошло нечто, чему я до сих пор не могу найти никакого рационального объяснения. Свет фары выхватил из темноты взмах ненавистного полосатого жезла. При других обстоятельствах, скорее всего, я не стал бы тормозить в поздний час in the middle of nowhere для общения с Доблестными и Неподкупными, но с учётом описанного выше меня без труда нагнал бы даже УАЗик (бортанёт — проломишь башку, и ни одна живая душа не узнает), или я сам улетел бы с дороги, ну а сворачивать ночью в лес в попытке оторваться было бы чистой воды самоубийством, так что я решил тормознуть на некотором расстоянии, чтобы иметь возможность оценить обстановку. Гаишник двинулся ко мне. Стоит ли говорить, что я от такой встречи здорово напрягся. То, что передо мной какой-то очень странный «гиббон», я почувствовал сразу. Нет, он не выл замогильным голосом и не летел по воздуху, но в радиусе видимости не было никакого транспорта вообще, ни (тогда ещё) милицейского авто, ни мотоцикла, вообще ничего, даже съезда с дороги, где он мог бы его спрятать, а пешком до ближайшего осколка цивилизации топать никак не меньше часа.
Из головы не уходила мысль, что это мог быть ряженый бандюган c нифига не добрыми намерениями (действующие по подобной схеме банды появились не вчера), однако он был совсем один, явно неагрессивен, да и отсутствие транспорта эта версия не объясняла. Так или иначе, я готовился ко всему. Памятуя о передававшихся из уст в уста рассказах про неоднократные случаи, когда сотрудники органов, заговаривая зубы, ВНЕЗАПНО выхватывали ключи мотоцикла из замка зажигания и отказывались их возвращать, пока не получали определённое количество хрустящих бумажек (а нападение на сотрудника при исполнении это сами-понимаете-что, и на чьей стороне в нашей Прекрасной Стране будет следствие и Самый Гуманный Суд — объяснять, я думаю, тоже не нужно), я вытащил ключи и спрятал их в карман, попутно нащупав выкидуху и газовый баллончик.
