Внезапно изображение приобрело тёмно-синий оттенок. Пропал звук. Слышалось странное шипение. Я подумала, что кассета сломалась, но как только решила её вытащить, резко показалось уродливое полупрозрачное лицо.
Добавить в моё избранное
6 мин, 35 сек 122
Дом, «милый» дом. Уж надеялась, что никогда не вернусь в посёлок городского типа, откуда я родом. Увы и ах, я снова здесь. Бабушка умерла, а я — единственная наследница.
В квартире стоял затхлый запах старости. На полу лежал пыльный ковёр с зелёными полосками по бокам. Большую часть комнаты занимал деревянный сервант, в котором хранилась посуда, старые книги, парочка фарфоровых статуэток и мои детские фотографии. Рядом стояла тумбочка, на которой располагался телевизор. Под ним лежал видеомагнитофон с кассетами. В начале девяностых мои родители обожали снимать меня на камеру.
— Алисочка, когда подрастёшь, будешь с интересом пересматривать записи!
Говорила мама. В начале двухтысячных они с отцом попали в аварию. В 2006-ом от рака умер дедушка. У меня остались только бабушка и ещё тётка по маминой линии. Пару дней назад узнала, что бабушка умерла от остановки сердца, а тётя куда-то пропала. Она пьяница, может запропаститься на неделю и вернуться как ни в чём ни бывало.
Почему я так негативно отношусь к месту, в котором родилась? Провинциальные поселения в странах СНГ — ад во плоти. Делать нечего, вот молодёжь и спивается. Никаких тебе кружков, секций, мероприятий. Сплошные дома и дворы, да пару магазинчиков у дороги. Природа, конечно, шикарная, но одной только ею сыт не будешь.
В селе свои убеждения нужно держать в тайне, не говорить на «запретные» темы (начиная от атеизма и заканчивая поддержкой абортов), не отсвечивать нестандартной внешностью. Длинноволосого парня из моей школы толпой лупили за причёску. Меня тоже травили, так как я была тихоней, слушала неформальную музыку и не мечтала о парнях. О девушках тоже. Эта ваша любовь-морковь — не моя стихия.
Единственным спасением от уныния стали книги. В них я пряталась и притворялась, словно меня не существует, что очень угнетало.
Мне не хотелось вспоминать прошлое, но делать особо нечего. Я уже купила билеты на девятое число. Три дня надо пожить в квартире, от атмосферы которой хочется повеситься.
Я взяла кассету под номером один, нажала play и удобно умостилась на кровати. Разборная кровать, к слову, родом из 80-ых. Спинки отделяются от рамы с пружинами. Сверху лежал матрас, накрытый белой простыней с красными цветами. У края спинки лежала старая перьевая подушка. На стене красовался ковёр с наляпистыми ЛСДшными узорами. Атмосфера идеальная для пробуждения детских воспоминаний. Да, жизнь в пгт казалась мне адом в подростковые годы, но раннее детство у меня было счастливым.
— Доця, помаши папе ручкой!
В кадре мелькаю маленькая я в маминой олимпийке и красных колготках. Начинаю кривляться, строить рожицы, а потом хватаю Барби и убегаю в свою комнату. Папа идёт на кухню и снимает вид из окна.
Октябрь. Солнечный приятный день. Ветвистое дерево, как и всегда, стоит рядом с турником. За кадром отец рассказывает о том, как они с другом ловили рыбу в местном пруду. Мне хочется плакать, я так скучаю по родителям. Так не хватает его историй про рыбалку, не хватает хриплого смеха, не хватает однотипных клетчатых рубашек на спинке стула. Я скучаю.
Внезапно изображение приобрело тёмно-синий оттенок. Пропал звук. Слышалось странное шипение. Я подумала, что кассета сломалась, но как только решила её вытащить, резко показалось уродливое полупрозрачное лицо.
Крик.
Мой или монстра — без понятия.
Я дрожащими руками достала кассету, кинула её на пол и выбежала из комнаты.
В мистику никогда не верила. Подумала, что папа записал на кассету ужастик, вот два видео и смешались. Испугалась скримера, как наивная маленькая девочка. Спокойно играла себе в «Outlast» и «Silent Hill», а тут чуть не обделалась. Мне стало интересно, на других кассетах тоже будут эти страшные рожи?
Вторую кассету решила посмотреть днём.
И снова отец за кадром что-то рассказывает и снимает двор. Такой себе блогинг 90-х.
— Надо-надо семье держаться вместе, Алисочка. Я же это снимаю не только для себя. Вот спустя десять лет или даже двадцать можно будет посмотреть на своих родственников. Вспомнить добрым словом… ай, бл…
Камера полетела на землю. Когда отец её поднял, изображение изменилось. Деревья, туман и вновь кричащее полупрозрачное лицо.
В этот раз я не сильно испугалась. Да уж, вспомнишь добрым словом после орущих стрёмных рож.
Остаток дня я убиралась в квартире и слушала музыку. В полночь легла спать.
— Ася, гулять идём? Да, идём гулять!
Сквозь сон слышу голос мамы. Рано утром она выгуливала нашу собаку, которая обожает скакать как горный козлик и скулить от радости.
— Ммм, тише…
Бурчу я и перекатываюсь на правый бок. А потом до меня доходит…
Мама мертва. Собака тоже.
Я накрылась одеялом и дрожала от страха, не в состоянии справиться даже с собственным сердцем. Оно билось так часто и сильно, что звенело в ушах.
В квартире стоял затхлый запах старости. На полу лежал пыльный ковёр с зелёными полосками по бокам. Большую часть комнаты занимал деревянный сервант, в котором хранилась посуда, старые книги, парочка фарфоровых статуэток и мои детские фотографии. Рядом стояла тумбочка, на которой располагался телевизор. Под ним лежал видеомагнитофон с кассетами. В начале девяностых мои родители обожали снимать меня на камеру.
— Алисочка, когда подрастёшь, будешь с интересом пересматривать записи!
Говорила мама. В начале двухтысячных они с отцом попали в аварию. В 2006-ом от рака умер дедушка. У меня остались только бабушка и ещё тётка по маминой линии. Пару дней назад узнала, что бабушка умерла от остановки сердца, а тётя куда-то пропала. Она пьяница, может запропаститься на неделю и вернуться как ни в чём ни бывало.
Почему я так негативно отношусь к месту, в котором родилась? Провинциальные поселения в странах СНГ — ад во плоти. Делать нечего, вот молодёжь и спивается. Никаких тебе кружков, секций, мероприятий. Сплошные дома и дворы, да пару магазинчиков у дороги. Природа, конечно, шикарная, но одной только ею сыт не будешь.
В селе свои убеждения нужно держать в тайне, не говорить на «запретные» темы (начиная от атеизма и заканчивая поддержкой абортов), не отсвечивать нестандартной внешностью. Длинноволосого парня из моей школы толпой лупили за причёску. Меня тоже травили, так как я была тихоней, слушала неформальную музыку и не мечтала о парнях. О девушках тоже. Эта ваша любовь-морковь — не моя стихия.
Единственным спасением от уныния стали книги. В них я пряталась и притворялась, словно меня не существует, что очень угнетало.
Мне не хотелось вспоминать прошлое, но делать особо нечего. Я уже купила билеты на девятое число. Три дня надо пожить в квартире, от атмосферы которой хочется повеситься.
Я взяла кассету под номером один, нажала play и удобно умостилась на кровати. Разборная кровать, к слову, родом из 80-ых. Спинки отделяются от рамы с пружинами. Сверху лежал матрас, накрытый белой простыней с красными цветами. У края спинки лежала старая перьевая подушка. На стене красовался ковёр с наляпистыми ЛСДшными узорами. Атмосфера идеальная для пробуждения детских воспоминаний. Да, жизнь в пгт казалась мне адом в подростковые годы, но раннее детство у меня было счастливым.
— Доця, помаши папе ручкой!
В кадре мелькаю маленькая я в маминой олимпийке и красных колготках. Начинаю кривляться, строить рожицы, а потом хватаю Барби и убегаю в свою комнату. Папа идёт на кухню и снимает вид из окна.
Октябрь. Солнечный приятный день. Ветвистое дерево, как и всегда, стоит рядом с турником. За кадром отец рассказывает о том, как они с другом ловили рыбу в местном пруду. Мне хочется плакать, я так скучаю по родителям. Так не хватает его историй про рыбалку, не хватает хриплого смеха, не хватает однотипных клетчатых рубашек на спинке стула. Я скучаю.
Внезапно изображение приобрело тёмно-синий оттенок. Пропал звук. Слышалось странное шипение. Я подумала, что кассета сломалась, но как только решила её вытащить, резко показалось уродливое полупрозрачное лицо.
Крик.
Мой или монстра — без понятия.
Я дрожащими руками достала кассету, кинула её на пол и выбежала из комнаты.
В мистику никогда не верила. Подумала, что папа записал на кассету ужастик, вот два видео и смешались. Испугалась скримера, как наивная маленькая девочка. Спокойно играла себе в «Outlast» и «Silent Hill», а тут чуть не обделалась. Мне стало интересно, на других кассетах тоже будут эти страшные рожи?
Вторую кассету решила посмотреть днём.
И снова отец за кадром что-то рассказывает и снимает двор. Такой себе блогинг 90-х.
— Надо-надо семье держаться вместе, Алисочка. Я же это снимаю не только для себя. Вот спустя десять лет или даже двадцать можно будет посмотреть на своих родственников. Вспомнить добрым словом… ай, бл…
Камера полетела на землю. Когда отец её поднял, изображение изменилось. Деревья, туман и вновь кричащее полупрозрачное лицо.
В этот раз я не сильно испугалась. Да уж, вспомнишь добрым словом после орущих стрёмных рож.
Остаток дня я убиралась в квартире и слушала музыку. В полночь легла спать.
— Ася, гулять идём? Да, идём гулять!
Сквозь сон слышу голос мамы. Рано утром она выгуливала нашу собаку, которая обожает скакать как горный козлик и скулить от радости.
— Ммм, тише…
Бурчу я и перекатываюсь на правый бок. А потом до меня доходит…
Мама мертва. Собака тоже.
Я накрылась одеялом и дрожала от страха, не в состоянии справиться даже с собственным сердцем. Оно билось так часто и сильно, что звенело в ушах.
Страница
1 из 2
1 из 2
