Фандом: Гарри Поттер. Флинт и Вуд окончательно разозлили директора школы, и он придумывает для них необычное наказание.
Добавить в моё избранное
114 мин, 15 сек 17209
— Твою мать, неудобно.
«Что с ним?» — почти испуганно подумал Оливер, чувствуя, как моментально учащается пульс, и послушно просунул руки, раздвигая ягодицы слегка дрожащими пальцами. Что… что могло случиться такого, отчего Флинта так шарахнуло, что он сам на это решился?
Забыв про боль, костерост и вообще всё на свете, Оливер приподнялся, слегка прогнувшись, расставил ноги пошире, лёг грудью на кровать. Сердце колотилось о грудную клетку как сумасшедшее, тело бросало в жар.
— Флинт… — прошептал он бессвязно. — Марк. Давай. Пожалуйста…
Тот, не отвечая, наклонился, обдавая его тяжёлым горячим дыханием, и осторожно коснулся языком там, где раньше никогда им не касался. Потом ещё и ещё, уже смелее. Марк чувствовал, как непривычно горят его щеки, заливаясь жарким румянцем — вся ситуация была для него довольно необычной и очень смущающей. Но одновременно он буквально кожей ощущал, как всё смущение быстро смывает потоками стремительно нарастающего душного возбуждения. Тихие стоны и всхлипы Оливера, его руки, судорожно сжимающие и комкающие больничную простынь… От всего этого буквально рвало крышу, и Марк чувствовал, что его всё больше ведёт, а член от возбуждения готов взорваться.
— Вуд, у меня сейчас яйца лопнут, — забормотал он. — Не… не могу больше. Я тебя… это… Сейчас… — путано продолжил он, одновременно быстро расстёгивая ширинку.
Внутри всё обрывалось, будто он летел с крутой горки, закручивалось в тугие спирали и отдавало во всём теле таким острым возбуждением, что казалось, ещё немного — и его вырубит от переизбытка чувств. Не удосужившись даже спустить штаны, он кое-как вытащил из трусов болезненно-напряжённый член. Вслепую нашарил палочку, наколдовал смазку, в пару взмахов растер её рукой по члену и направил его в расслабленное, только что вылизанное им самим отверстие.
То, что он орудовал языком в заднице Вуда, неожиданно так возбудило, что Марк уже себя не помнил и резко подался вперёд, входя сразу наполовину и даже не пытаясь сдерживать рвущиеся наружу громкие стоны. Оливер дёрнулся, чуть всхлипнув, но тут же сам толкнулся навстречу, впуская до конца.
— Марк… Марк… Марк… — безостановочно приговаривал он, всё так же комкая руками простынь и превращая её в непригодную для использования мятую тряпку.
— Ву-уд… — неосознанно вторил ему Марк, вбиваясь в гибкое, отзывчивое тело. — Оливе-ер… Ол, твою ма-ать! — заорал он во всю силу лёгких, чувствуя, как темнеет в глазах, а мир вокруг кружится и плывёт.
Оливер не выдержал первым. Его выгнуло в немом крике в острой, почти болезненной судороге удовольствия, и он, продолжая подаваться назад, насаживаясь на член в сумасшедшем темпе, с глухим стоном кончил прямо в подложенную под него подушку. Марк последовал за ним почти сразу, раскатисто зарычав от избытка чувств.
— Флинт, — послышался через какое-то время приглушённый голос, — ты чего разорался на всю больницу? Хочешь, чтобы нас кто-нибудь застукал?
— Так никого же нет, — лениво протянул тот, чувствуя — как всегда после оргазма — умиротворение и не испытывая ни малейшего желания огрызаться. Ему было хорошо. Нет, ему было охуительно.
— Ты собираешься с меня слезть, придурок? — недовольно пробурчал Оливер, пытаясь пошевелиться и слегка застонав. — У меня ещё кости не до конца срослись.
— Ври больше, поганец, — Марк усмехнулся, нарочито медленно проводя рукой по его спине и пересчитав пальцем все позвонки. Затем всё-таки вышел из разгорячённого тела — отчего Оливер сдавленно охнул — и бухнулся рядом, слегка потеснив своего партнёра.
— Ну и чего ты тут разлёгся? — едко спросил тот, переворачиваясь на спину и тесно прижимаясь к нему, чтобы не навернуться с узкой кровати. — Решил устроить мадам Помфри инфаркт?
— О, бл… блин, да заткнись ты уже, — благодушно отмахнулся Марк. — Что ты бухтишь, как Филч, на которого Пивз нагадил.
Оливер вытаращил глаза и затрясся в приступе смеха.
— Ну Флинт, ну ты… мастер сравнений, ёб… ё… О-оххх, — он слегка поморщился от боли в не до конца заживших органах. — Хватит меня смешить, идиот! — всхлипнул он напоследок, вытирая выступившие от смеха слёзы. — И вали уже отсюда, пока мы не спалились.
Тот усмехнулся, но послушно встал с кровати, попутно сотворив Очищающие и заклинанием приводя одежду в порядок. Потом посмотрел на Оливера сверху вниз и вдруг наклонился, припадая губами к твёрдым, слегка обветренным губам и вовлекая в медленный, тягучий, словно патока, поцелуй. Оливер ответил, послушно раскрываясь навстречу и машинально кладя руку Марку на затылок, запуская пальцы в его волосы.
— До скорой встречи, засранец, — шепнул Марк наконец, оторвавшись от него. — Не вздумай застрять здесь ещё и назавтра, я за тебя один отдуваться на отработках не намерен. — Он ухмыльнулся и, подмигнув, вышел за дверь.
А Оливер ещё долго лежал без сна, пытаясь переварить все события сегодняшнего вечера.
«Что с ним?» — почти испуганно подумал Оливер, чувствуя, как моментально учащается пульс, и послушно просунул руки, раздвигая ягодицы слегка дрожащими пальцами. Что… что могло случиться такого, отчего Флинта так шарахнуло, что он сам на это решился?
Забыв про боль, костерост и вообще всё на свете, Оливер приподнялся, слегка прогнувшись, расставил ноги пошире, лёг грудью на кровать. Сердце колотилось о грудную клетку как сумасшедшее, тело бросало в жар.
— Флинт… — прошептал он бессвязно. — Марк. Давай. Пожалуйста…
Тот, не отвечая, наклонился, обдавая его тяжёлым горячим дыханием, и осторожно коснулся языком там, где раньше никогда им не касался. Потом ещё и ещё, уже смелее. Марк чувствовал, как непривычно горят его щеки, заливаясь жарким румянцем — вся ситуация была для него довольно необычной и очень смущающей. Но одновременно он буквально кожей ощущал, как всё смущение быстро смывает потоками стремительно нарастающего душного возбуждения. Тихие стоны и всхлипы Оливера, его руки, судорожно сжимающие и комкающие больничную простынь… От всего этого буквально рвало крышу, и Марк чувствовал, что его всё больше ведёт, а член от возбуждения готов взорваться.
— Вуд, у меня сейчас яйца лопнут, — забормотал он. — Не… не могу больше. Я тебя… это… Сейчас… — путано продолжил он, одновременно быстро расстёгивая ширинку.
Внутри всё обрывалось, будто он летел с крутой горки, закручивалось в тугие спирали и отдавало во всём теле таким острым возбуждением, что казалось, ещё немного — и его вырубит от переизбытка чувств. Не удосужившись даже спустить штаны, он кое-как вытащил из трусов болезненно-напряжённый член. Вслепую нашарил палочку, наколдовал смазку, в пару взмахов растер её рукой по члену и направил его в расслабленное, только что вылизанное им самим отверстие.
То, что он орудовал языком в заднице Вуда, неожиданно так возбудило, что Марк уже себя не помнил и резко подался вперёд, входя сразу наполовину и даже не пытаясь сдерживать рвущиеся наружу громкие стоны. Оливер дёрнулся, чуть всхлипнув, но тут же сам толкнулся навстречу, впуская до конца.
— Марк… Марк… Марк… — безостановочно приговаривал он, всё так же комкая руками простынь и превращая её в непригодную для использования мятую тряпку.
— Ву-уд… — неосознанно вторил ему Марк, вбиваясь в гибкое, отзывчивое тело. — Оливе-ер… Ол, твою ма-ать! — заорал он во всю силу лёгких, чувствуя, как темнеет в глазах, а мир вокруг кружится и плывёт.
Оливер не выдержал первым. Его выгнуло в немом крике в острой, почти болезненной судороге удовольствия, и он, продолжая подаваться назад, насаживаясь на член в сумасшедшем темпе, с глухим стоном кончил прямо в подложенную под него подушку. Марк последовал за ним почти сразу, раскатисто зарычав от избытка чувств.
— Флинт, — послышался через какое-то время приглушённый голос, — ты чего разорался на всю больницу? Хочешь, чтобы нас кто-нибудь застукал?
— Так никого же нет, — лениво протянул тот, чувствуя — как всегда после оргазма — умиротворение и не испытывая ни малейшего желания огрызаться. Ему было хорошо. Нет, ему было охуительно.
— Ты собираешься с меня слезть, придурок? — недовольно пробурчал Оливер, пытаясь пошевелиться и слегка застонав. — У меня ещё кости не до конца срослись.
— Ври больше, поганец, — Марк усмехнулся, нарочито медленно проводя рукой по его спине и пересчитав пальцем все позвонки. Затем всё-таки вышел из разгорячённого тела — отчего Оливер сдавленно охнул — и бухнулся рядом, слегка потеснив своего партнёра.
— Ну и чего ты тут разлёгся? — едко спросил тот, переворачиваясь на спину и тесно прижимаясь к нему, чтобы не навернуться с узкой кровати. — Решил устроить мадам Помфри инфаркт?
— О, бл… блин, да заткнись ты уже, — благодушно отмахнулся Марк. — Что ты бухтишь, как Филч, на которого Пивз нагадил.
Оливер вытаращил глаза и затрясся в приступе смеха.
— Ну Флинт, ну ты… мастер сравнений, ёб… ё… О-оххх, — он слегка поморщился от боли в не до конца заживших органах. — Хватит меня смешить, идиот! — всхлипнул он напоследок, вытирая выступившие от смеха слёзы. — И вали уже отсюда, пока мы не спалились.
Тот усмехнулся, но послушно встал с кровати, попутно сотворив Очищающие и заклинанием приводя одежду в порядок. Потом посмотрел на Оливера сверху вниз и вдруг наклонился, припадая губами к твёрдым, слегка обветренным губам и вовлекая в медленный, тягучий, словно патока, поцелуй. Оливер ответил, послушно раскрываясь навстречу и машинально кладя руку Марку на затылок, запуская пальцы в его волосы.
— До скорой встречи, засранец, — шепнул Марк наконец, оторвавшись от него. — Не вздумай застрять здесь ещё и назавтра, я за тебя один отдуваться на отработках не намерен. — Он ухмыльнулся и, подмигнув, вышел за дверь.
А Оливер ещё долго лежал без сна, пытаясь переварить все события сегодняшнего вечера.
