Кошмарная неделя, или Сага о том, как Дамблдор Флинта и Вуда перевоспитать пытался

— Ты же не ждал, что я возьмусь за швабру и тряпки, зная, что у тебя есть палочка? Если ждал, то ты — ещё более безнадёжный идиот, чем я думал, — он деланно покачал головой, расплываясь в ехидной улыбке. — Давай, Флинт, поднапрягись: сделай пару взмахов и пойдём уже отсюда, ты меня вконец затрах… ну, ты понял, кентавр озабоченный. Спа-ать хочу, — Оливер почти натурально зевнул.

Марк ухмыльнулся, прищурившись.

— Хватит уже выё… выё… живаться, Вуд! Смотри, доиграешься — уберу свою половину хлама и свалю отсюда, а ты тут сам как хочешь.

— И не видать тебе моего минета целый месяц, — невозмутимо парировал тот. Марк посмотрел на него с долей уважения.

— Аргумент, — не мог не признать он и поднял, наконец, палочку. — Ладно, ху… хрен с тобой, шантажист хер… хе… — В очередной раз запнувшись, он не выдержал и заорал, мгновенно выходя из себя: — Да что ж такое! Зае… Блин! Надоело! Чёртов Дамблдор, чёртов Снейп, чёртова Макгонагалл! Долго я ещё буду спотыкаться на каждом слове, как первокурсник-заика? Это же пиз… пи… А-А-А!

Оливер, опешивший от этого «крика души», изумлённо смотрел на внезапно разбушевавшегося Марка, который с остервенением замахал палочкой, произнося нужные для уборки заклинания.

— Эй, эй, с чего такая экспрессия? — осторожно спросил он, благоразумно выждав несколько минут, чтобы этот буйный псих остыл и пришёл в себя.

— Ты слышал из-за чего! — раздражённо бросил тот. — Или ты глухой, Вудди?

— И ты всякий раз так орёшь, рискуя захлебнуться слюной от бешенства, только из-за невозможности материться?! — недоверчиво спросил Оливер.

— Нет, идиот! Из-за того, что должен теперь по прихоти старикана Дамби заикаться на каждом слове. Да лучше бы уж исключили, бл… бл… Агр-р! — в отчаянии зарычал он. — Нет, ну ты видишь?

Оливер едва сдержался, чтобы не прыснуть. Если он сорвётся и начнёт ржать, Маркус, слишком раздражённый на данный момент, этого точно не оценит: может сгоряча и под дых зарядить или, того хуже, схватиться за палочку.

Но всё-таки какой он иногда забавный! Вот как сейчас. Пожалуй, Оливер был единственным во всём замке, кто знал Марка… э-э… настоящим? По крайней мере, совсем с другой стороны, не таким, каким его привыкли видеть все остальные. Впрочем, равно, как и Марк — Оливера. Сами того не замечая, они раскрылись друг перед другом, показав истинную натуру, и это слишком далеко зашло. И куда теперь выведет, Оливер не знал. Да и знать не хотел.

«Поживём — увидим», — легкомысленно решил он и выкинул идиотские мысли из головы. Кстати, вот эту привычку не заниматься хреностраданиями и не усложнять себе жизнь сопливой мелодрамой он точно подцепил от Марка.

Оливер улыбнулся, вспоминая тот вечер, с которого у них всё и началось. Он не помнил, что говорил тогда Марк, зато прекрасно помнил, как тот, вместо того чтобы начистить ему физиономию за содеянное, стоял посреди раздевалки и ржал, как ненормальный. Оливер усмехнулся и покосился на насупленную физиономию, маячившую напротив.

— Да ладно, Марк, — примирительно улыбнулся он. — Забей. Не так уж долго нам осталось терпеть.

Тот выдавил в ответ кривую улыбку и взмахнул палочкой, отменяя заклинания и оглядывая наспех убранный кабинет.

— Всё. Пошли отсюда, — буркнул он и первым направился к выходу. Оливер пошёл за ним, и парни молча дошли до развилки в коридоре, где каждому надо было идти в свою сторону. Оливер уже свернул направо, направляясь к себе в башню, но вдруг почувствовал руку на своём плече, а потом его развернули и жёстко впились в губы каким-то болезненным поцелуем. Отстранившись так же резко, как и напал, Марк выдохнул ему в самое ухо:

— Я всё-таки не жалею, что использовал палочку для уборки, Вудди. Месяц без твоего минета я бы не выдержал. — Он широко улыбнулся, хлопнув его по плечу, и развернулся, удаляясь в сторону слизеринских подземелий. Некоторое время Оливер смотрел ему вслед, как-то странно улыбаясь, потом покачал головой и направился в гриффиндорскую башню.

Глава 3. Выходные, или К чему приводят некоторые переписки

Суббота. Утром в субботу Дамблдор проснулся с больной головой. Послав эльфа в больничное крыло за необходимым зельем, он поморщился, припоминая, каким отвратительным выдался вечер накануне.

В директорский кабинет один за другим приходили разгневанные преподаватели, жалуясь на студентов, кавардак на занятиях и нерабочую атмосферу. Взбешённый Снейп плевался ядом, оплакивая взорванные «этими невыносимыми малолетними негодяями» котлы, и требовал исключить всех, кого только можно. Макгонагалл поджимала губы, цедя фразы о недопустимом поведении учеников и невозможности преподавания в такой обстановке, а напоследок затеяла свару со Снейпом из-за совершенно нелепого снятия с её факультета баллов в количестве, не соответствующем, по её мнению, реальной вине учащихся.