Добавить в моё избранное
21 мин, 8 сек 1668
Обгорелые, они больше напоминали гигантские угольки, а черная земля кругом, выжженная, должно быть, взрывом, пугала и приковывала взгляд. Трупов не было, одни угли. Последняя надежда на живых умирала на этом выжженном кладбище.
— Смысла нет, Дэрил. Нет никакого смысла в том, что мы будем искать дальше. Никого нет. Никого. А от того, что мы с тобой бродим, голодные и уставшие, никто не появится. Будь я моложе, пойми мы раньше, будь хоть кто-то жив…
— Не надо, — совсем тихо отвечал он. — Не надо говорить это. Мы можем просто уйти, найти место и просто жить.
— Зачем? — равнодушие в её голосе почти пугало. — Зачем просто жить, тратить силы, чтобы найти еду, воду, оружие? Убивать ходячих и радоваться, что мы все еще живы, если мы мертвы! Мы мертвы, Дэрил, как ты не понимаешь? — истерика резко вырывалась сквозь пелену равнодушия, и Кэрол опустилась на пепелище, судорожно снимая рюкзак и шаря в нем.
— Мы дышим. Мы говорим. Значит, мы живы, — упрямо сказал Дэрил, не понимая, что она задумала, но опускаясь на корточки, чтобы смотреть ей в лицо.
Кэрол достала пистолет. Не сложно было догадаться, для чего он ей понадобился в такой дикой ситуации.
— Слишком поздно что-то менять, слишком поздно придумывать планы и обходные пути. Умирать от голода и болезней, бороться из-за чистого упрямства? Я так не хочу! Все кончено! Все было кончено еще тогда, когда появились первые из этих тварей, Земля сама создала их, чтобы люди прекратили отравлять ее. Мы сами виноваты во всем этом, но бороться дальше — бессмысленно! Мы одни.
— Наверное, ты права.
По лицу Кэрол стекали слезы, а Дэрил почему-то был спокоен. Принял ли он ее мысли или же просчитывал в голове варианты того, как можно ее переубедить, было не ясно.
— Ты хочешь прекратить это?
— Я хочу освободиться. Вместе. Уйти туда, где София, где Андреа, Хершел, Бет, Рик, Карл, Мэгги. Я так устала.
Пистолет дрожал в её руке, направленный в лицо тому, кто еще этой ночью жарко и не совсем умело целовал её шею, двигаясь в ней. Дэрил же был тверд, а дуло его оружия смотрело точно туда же, куда и глаза, едва видные из-под отросших волос. Много они прожили или мало? И что можно считать мерилом их жизни? Явно не образование и не карьеру. Может, извечное «Сколько ходячих ты убил? Сколько людей ты убил?» Много. Очень много.
На исходе дня двое людей на пепелище сидели в последний раз любуясь друг другом, прощаясь и возводя курки.
— Смысла нет, Дэрил. Нет никакого смысла в том, что мы будем искать дальше. Никого нет. Никого. А от того, что мы с тобой бродим, голодные и уставшие, никто не появится. Будь я моложе, пойми мы раньше, будь хоть кто-то жив…
— Не надо, — совсем тихо отвечал он. — Не надо говорить это. Мы можем просто уйти, найти место и просто жить.
— Зачем? — равнодушие в её голосе почти пугало. — Зачем просто жить, тратить силы, чтобы найти еду, воду, оружие? Убивать ходячих и радоваться, что мы все еще живы, если мы мертвы! Мы мертвы, Дэрил, как ты не понимаешь? — истерика резко вырывалась сквозь пелену равнодушия, и Кэрол опустилась на пепелище, судорожно снимая рюкзак и шаря в нем.
— Мы дышим. Мы говорим. Значит, мы живы, — упрямо сказал Дэрил, не понимая, что она задумала, но опускаясь на корточки, чтобы смотреть ей в лицо.
Кэрол достала пистолет. Не сложно было догадаться, для чего он ей понадобился в такой дикой ситуации.
— Слишком поздно что-то менять, слишком поздно придумывать планы и обходные пути. Умирать от голода и болезней, бороться из-за чистого упрямства? Я так не хочу! Все кончено! Все было кончено еще тогда, когда появились первые из этих тварей, Земля сама создала их, чтобы люди прекратили отравлять ее. Мы сами виноваты во всем этом, но бороться дальше — бессмысленно! Мы одни.
— Наверное, ты права.
По лицу Кэрол стекали слезы, а Дэрил почему-то был спокоен. Принял ли он ее мысли или же просчитывал в голове варианты того, как можно ее переубедить, было не ясно.
— Ты хочешь прекратить это?
— Я хочу освободиться. Вместе. Уйти туда, где София, где Андреа, Хершел, Бет, Рик, Карл, Мэгги. Я так устала.
Пистолет дрожал в её руке, направленный в лицо тому, кто еще этой ночью жарко и не совсем умело целовал её шею, двигаясь в ней. Дэрил же был тверд, а дуло его оружия смотрело точно туда же, куда и глаза, едва видные из-под отросших волос. Много они прожили или мало? И что можно считать мерилом их жизни? Явно не образование и не карьеру. Может, извечное «Сколько ходячих ты убил? Сколько людей ты убил?» Много. Очень много.
На исходе дня двое людей на пепелище сидели в последний раз любуясь друг другом, прощаясь и возводя курки.
Страница
6 из 6
6 из 6
