Не закрывай дверь

Я хочу договориться с тобой.

— О чём? — после паузы спросил тот.

— Говори мне о том, что с тобой происходит. Если тебе грустно, если тебе обидно, если ты злишься — ты можешь об этом сказать.

Криденс вздохнул, хмурясь на него исподлобья.

— Мне не нравится быть с тобой в ссоре, — сказал Грейвз. Омлет был воздушным и таял на языке, так что Грейвз съел почти четверть, прежде чем продолжил: — Мы ничего не добьёмся, если ты будешь на меня дуться и молчать, как рыба. Лучше приходи ко мне и рассказывай, что тебя тревожит.

— Мне было грустно без вас, — тихо сказал тот.

— Мне тоже без тебя было очень грустно, — сказал Грейвз. Криденс недоверчиво вскинул глаза. — Представь себе, как это глупо — сидеть и грустить в разных углах дома, когда можно встретиться и поговорить.

— Я… я не знаю, как сказать, — прошептал Криденс, опустив голову, и медленно покраснел.

— Если ты не знаешь, как сказать — я не знаю, что тебе ответить, — Грейвз пожал плечами. — Если тебе так будет проще — попробуй поговорить с Ньютоном…

— Нет, — Криденс дёрнулся. — Это… не проще. Я…

У него снова появилось то выражение мучительной беспомощности, которое дёргало Грейвза за самое сердце.

— Я никуда не денусь, — сказал он, стараясь не поддаваться жалости. — Подумай об этом завтра… послезавтра. Через неделю. Однажды у тебя появятся нужные слова, тогда ты придёшь ко мне, и мы поговорим.

Криденс глубоко вздохнул, утёр глаза запястьем.

— Рассказать тебе новости? — спросил Грейвз, чтобы отвлечь его от терзаний.

— Да… сэр, — сказал тот, снова принимаясь за омлет.

— Я нашёл работу. Два или три дня в неделю я буду отсутствовать по три-четыре часа. Ньютон не сможет приходить к тебе каждый раз, так что тебе придётся оставаться одному. Я могу рассчитывать, что ты с этим справишься? — Грейвз внимательно посмотрел на него.

— Что я должен буду делать… один? — спросил тот, явно удивлённый этой новостью.

— Я хочу, чтобы первое время ты просто оставался дома. Ты можешь читать или рисовать. Можешь принимать ванну по три часа, можешь играть с Хоуп или со своим филином. Можете сидеть болтать с Финли. Пока меня нет дома, тебе нельзя только две вещи. Выходить на улицу и колдовать.

— А если кто-то придёт? — вдруг спросил Криденс. — Как сегодня утром?

— Кто приходил сегодня утром? — сощурился Грейвз.

— Почтальон, — Криденс опустил глаза. Вилка у него в руке вздрогнула. — Когда вас не было, он стучал в дверь. Он сказал, что у него для вас письмо. Я… не знал, что делать…

— И что ты решил? — мягко спросил Грейвз, затаив дыхание.

— Он стучал… — Криденс наклонил голову, — но вас не было… — голова склонилась в другую сторону. — Я сказал ему, что вас нет… А он попросил открыть…

Грейвз следил за тем, как голова медленно качалась вправо и влево, будто Криденс опять взвешивал «за» и «против».

— Он сказал, что у него есть письмо для вас… Я позвал Финли… Он сказал, что можно открыть дверь и забрать письмо… но я подумал… что я не знаю, кто там… и вам не понравится, если я открою кому-то, кого не знаю… И я сказал почтальону, чтобы он уходил…

Грейвз сосредоточенно кусал губу, чтобы не вскочить на ноги, опрокинув стул.

— Он ушёл… — продолжил Криденс, — а потом я подумал… Это могло быть важное письмо… А теперь вы его не получите… Простите… Я… я не знал, что мне делать, — он опустил голову.

— Криденс, — тихо позвал Грейвз. У него перехватило горло от осознания того, что все усилия были не напрасны. — Криденс. Ты такой молодец…

Тот изумлённо вскинул глаза. Грейвз поставил локти на стол, подался вперёд.

— Ты — молодец, — повторил он, не отводя взгляд. — Я горжусь тобой.

Изумление на лице Криденса медленно сменилось потрясением. Он побледнел.

— Ты сделал всё правильно, — сказал Грейвз.

— Но… письмо…

— Почтальон оставил его на пороге, — сказал Грейвз. — Я его получил. Всё в порядке.

Криденс выдохнул с облегчением.

— Я… я так боялся…

— Ты сделал всё правильно, — отчётливо повторил Грейвз и наконец разрешил себе улыбнуться. Наверное, получилось слишком радостно, потому что Криденс опешил на мгновение, прежде чем несмело улыбнуться в ответ. А ещё улыбка почему-то здорово мешала говорить дальше. — Если меня нет дома — никому не открывай дверь. Только Ньютону. Хорошо?

— Хорошо, — выдохнул тот.

Такое поведение следовало поощрять немедленно. Грейвз даже пожалел, что у него нет никакого, хотя бы самого завалящего подарка, чтобы подкрепить похвалу. Он перевернул фотографии лицом вверх, подвинул к Криденсу:

— Вот что было в письме.

Тот вгляделся, узнал сестру, распахнул глаза.

— Вы нашли Модести!

— Её нашла Тина со своей сестрой — и написала мне.