Не закрывай дверь

— Потому что… — прошептал Криденс, и его ноздри вздрогнули, — потому что тот человек… взял ваше лицо… и обманул меня… Потому что вас не было рядом, когда он это делал… Я думал, вы оставили меня… я думал… что вы меня не… — он осёкся с негромким звуком, похожим на всхлип, — что вы больше не друг… Я так хотел умереть…

Грейвз наклонился, прижался губами к его лбу.

— Мне жаль, мой мальчик…

Он никогда не думал о том, что пережил Криденс. Он бесился, что Гриндевальд хотел присвоить его мальчишку — а что чувствовал мальчишка? Водит тебя по переулкам красивый мужик, обнимает, гладит по голове, приучает к рукам — а потом…

Грейвз вдруг понял, что не знал, что было «потом». Тина упомянула вскользь, что Криденса что-то разозлило или напугало, но никто толком не знал, что же произошло. Гриндевальда об этом не допрашивали — никому не были интересны его шашни с каким-то оборвышем. А самого Криденса никто не спрашивал.

Даже ты, Персиваль. Даже ты ни разу не спросил, что случилось. А вот целоваться его учить — это, конечно, первым делом полез…

— Что он сказал тебе? — тихо спросил Грейвз, приглаживая короткими поцелуями прямые твёрдые брови. — Что произошло между вами?

Криденс прерывисто вздохнул, уцепился за его локоть обеими руками.

— Он сказал, что… Что я сквиб. Что я… необучаем. Что я… — он плотно закрыл глаза, но слеза всё равно скатилась по виску, капнула Грейвзу на брюки. — Что я не нужен ему.

— Какая же с-сука, — с чувством сказал Персиваль.

Криденс распахнул глаза, мокрыми ресницы у него казались ещё длиннее.

— Блядская сволочь, — внятно повторил Грейвз, выпрямляясь и глядя прямо перед собой. — Ублюдочный пидарас. Хуйло тюленье. Ёбаный в рот пиздюк!

Криденс смотрел на него, приоткрыв губы, с выражением весёлого ужаса.

— Когда хочешь кого-то убить, но не можешь — очень помогает ругаться, — сказал Грейвз, глянув на него с короткой улыбкой. — Он хотел, чтобы ты поверил, что я предал тебя. А мне он говорил, что сделает с тобой… — он запнулся, вовремя вывернулся: — … ужасные вещи.

— Я не хочу на вас злиться, — тихо сказал Криденс. — Вы ко мне очень добры.

Грейвз вздохнул и подумал, что учить мальчишку выражать злость и гнев будет отдельным чёртовым приключением.

— Он получит по заслугам за всё, что сделал, — негромко сказал Грейвз и погладил Криденса по щеке. — Тебе лучше?

— Да… сэр, — тот выдохнул почти спокойно.

— Тогда вставай, — Грейвз улыбнулся. — Скоро придёт Ньютон со своим зверинцем.

— А вы сегодня будете что-то учить из вашей книги? — в глазах Криденса блеснуло любопытство.

А тебе нравится на меня смотреть, паршивец, — ласково подумал Грейвз и коротко улыбнулся:

— Может быть.

Грейвз бывал в доме Малфоя раз или два в неделю, когда Ньют заглядывал пообщаться с Криденсом. Персиваль оставлял их вдвоём и даже практически не страдал от уколов ревности, глядя, как они скрываются в чемодане, а огромная пернатая змея обвивается вокруг, скрывая от посторонних глаз. Иногда Персивалю приходило в голову желание погладить Хоуп, но он гнал от себя нелепые мысли, не собираясь опускаться до любителя зверюшек.

Отношения с филином у него тоже складывались скверно. Тот испытывал к Грейвзу какую-то личную неприязнь, и каждый раз смотрел на него так, словно это Персиваль предлагал ощипать и зажарить его, а не ведьма из лавки. Самым досадным было то, что поговорить с филином и выяснить причину его вечного раздражения было нельзя.

Оставляя всех этих волшебных существ на попечение Ньюта, Грейвз с удовольствием облачался в смокинг, чтобы провести время в окружении людей. Обсуждал политическую ситуацию в Европе с чиновниками из Министерства Магии, пил превосходное шампанское и поддерживал безобидный флирт с Талиесином Эйвери, рассеянно улыбаясь и думая о возвращении к Криденсу. До тех пор, пока Ньют однажды не пришёл к нему с серьёзным разговором. Он так и сказал, тихо, будто был в чём-то виноват:

— Персиваль, я хотел бы с вами поговорить.

— Говорите, — сказал Грейвз, сняв шарф и обежав глазами холл.

— Не здесь, — Ньют спрятал глаза.

Он вообще редко смотрел прямо, ограничиваясь короткими взглядами в лицо искоса или исподлобья.

— Хорошо, — рассеянно сказал Грейвз. Криденс всегда радостно встречал его, но сейчас его было не видно. Не слышно было и его шагов — быстрых, немного шаркающих по гладкому полу. Может быть, задержался в зверинце… — Где Криденс? — спросил он.

— Он у себя, — быстро ответил Ньют. — Читает.

— Хорошо, — повторил Грейвз. — Так… В чём заключается ваша просьба?

— Это не просьба, — тот удивился, вскинул рыжие брови, нахмурился, скованно улыбнулся. Эмоции сменяли друг друга на его лице, как картинки из калейдоскопа. — Это личный разговор.