Не закрывай дверь

— Мой кабинет подойдёт для личного разговора? — спросил Грейвз.

— Да. Подойдёт, — тот тряхнул головой.

Ньют выглядел странно взволнованным, вёл себя, будто у него за шиворотом бегал выводок мышат — хватал себя за руки, ёжился и бледнел.

— Я вас слушаю, — сказал Грейвз, закрыв дверь кабинета.

— Персиваль, вы… многое делаете для мальчика, — сказал Ньют, рыская взглядом по книжным полкам.

— Благодарю, я знаю, — сказал тот. Начало настораживало. Грейвз сунул руки в карманы, уставился на молодого человека тяжёлым взглядом, от которого подчинённые обычно начинали суетиться и говорить в два раза быстрее.

— Он… сильно изменился, — сказал Ньют. — Вы… вы хорошо… влияете на него.

— Не тяните, меня не надо задабривать, — оборвал Грейвз. — Выкладывайте.

— Я заметил, что… — Ньют покраснел. — Мне показалось… — он глянул в окно, на картину над головой Грейвза, склонил голову к плечу, почти как Криденс. — Вы стали близки?

Персиваль мгновенно подобрался и ощетинился:

— Ньютон Саламандер, — резко сказал он, и тот чуть не вздрогнул — видимо, пришлось по больному. Кто-то уже так называл этого рыжего дёрганого паучка именно таким тоном. — Я не люблю разговоры намёками.

— Кажется, ваши отношения… — проговорил тот, видимо, ожидая, что теперь получится менее туманно, — выходят за некоторые… рамки.

— Каким образом вас это касается? — спросил Грейвз.

Он опустился на диван, положил руку на спинку, пристально глядя на молодого человека. Тот ответил настороженным взглядом, отвернулся, нервно прошёлся от двери к окну.

— Персиваль… Криденс полностью зависит от вас. Он наивен… неопытен. Мне показалось… он плохо понимает, что происходит.

— Я всё ещё не вижу, какое вам до этого дело, — сухо повторил Грейвз.

— Вы злоупотребляете его доверием, — сказал Ньют, перестав метаться и глянув прямо в глаза. — И своей властью над ним.

— Это он вам так сказал? — спросил Грейвз.

— Я заметил… — Ньют потёр руки, коснулся шеи, — я заметил следы. Случайно… Было жарко, он расстегнул рубашку… И только тогда… Я подумал, что он поранился… или ушибся. Но когда я спросил… он так смутился, что…

— Что вы подумали, что я его принуждаю? — спросил Грейвз с неприятной улыбкой.

— Я хорошо помню, как вы… заставили его уйти с вами, — сказал тот. — Вы не должны… пользоваться тем, что он готов вас слушаться.

— Продолжайте, — предложил Грейвз. — Чего ещё я не должен?

— Он вам верит, — Ньют покраснел, взялся обеими руками за подоконник. — Он привязан к вам. Это делает его… беспомощным. А что, если… — он сглотнул, покосился в сторону Грейвз, — он боится вам возразить? Если он думает, что вы прогоните его, если он откажется? Если он думает, что… — Ньют нервно моргнул, болезненно нахмурился, — он обязан… вас благодарить… таким способом?

— А если ему нравится? — вкрадчиво спросил Грейвз.

— Что? — тот развернулся, высоко вскинул брови.

— Если Криденсу нравится? — повторил Грейвз. — Или вы из тех, кто считает, что союзы возможны лишь между мужчинами и женщинами?

— Нет… нет, я так не считаю, — Ньют снова моргнул, заливаясь неловким румянцем.

— Может быть, вы считаете, что я ему неприятен? — ласково спросил Грейвз. — Или вас смущает разница в возрасте?

— Вы властный человек, вы привыкли… подчинять, — тот смутился. — Я не намекаю, что вы… добиваетесь чего-то насилием…

— Только посмейте, — хмыкнул Грейвз.

— … но вы используете его… — упрямо и тихо продолжил тот, — ради развлечения. Я уверен, что можно найти других… кто ответит вам добровольно.

— Поверить не могу, что обсуждаю с вами свою личную жизнь, — с усмешкой сказал Грейвз. — Но если вы настаиваете… Мне нравится Криденс.

— Он ещё ребёнок.

— Он не ребёнок, — отрезал Грейвз. — Он взрослый парень, у которого есть совершенно естественные желания. Вам они, надеюсь, тоже знакомы. Но он, в отличие от вас, вырос в условиях, где ему запрещали даже прикасаться к себе. Вы предлагаете мне стоять в стороне и смотреть, как он мучается, не умея взять себя за член?

Ньют предсказуемо вспыхнул.

— Почему вы не ограничились… теорией? — смутился он. — Всё можно объяснить словами.

— В самом деле? — иронично спросил Грейвз. — Ну так взяли бы и объяснили ему словами, в теории, что не надо ненавидеть собственное тело, что не надо стыдиться возбуждения, что удовлетворять себя — естественно.

— Можно было остановиться после… объяснений, — сказал Ньют. — Не навязывать ему… ваши вкусы.

— Навязывать? — раздражённо переспросил Грейвз.

— Он лишён выбора… Он привыкнет к вам, к вашим действиям…

— Ласкам, — внятно поправил Грейвз. Ньют опять покраснел, вздрогнул.

— Он не сможет разобраться сам… чего ему хочется.