Фандом: Гарри Поттер. Каково это — когда «всё по-взрослому»…
Добавить в моё избранное
4 мин, 56 сек 10199
— Бон-Бон, пойдём погуля-яем! — манерно протянула Лаванда Браун, бросая из-под густо накрашенных ресниц полный страсти взгляд.
— Ну… — Рон несчастно посмотрел на неё, вспоминая чудовищную кучу не сделанных из-за его любовных дел домашних заданий. — Лаванда, может, попозже? У нас завтра Снейп…
— Ага-а, — обиженно надула губки та. — Я так и знала: Снейпа ты любишь, а меня нет.
— Что? — ошарашенно проговорил совершенно дезориентированный Рон. — Почему ты так…
— Ну, а как же? — перебила его Лаванда, методично нанося на ногти ярко-розовый лак и высунув от усердия кончик языка. — Ты всё время только о нём и говоришь. Снейп — то, Снейп — сё, один Снейп на уме. А на то, что твоя любимая скучает, тебе наплевать. — Она вытянула руку, любовно оглядывая полученный результат.
— Э-э… Лаванда, — промямлил Рон, мечтая как можно скорее ретироваться куда-нибудь подальше из этого дурдома и с тоской вспоминая Гермиону — та хоть и невыносимая заучка и строит из себя всезнайку, да к тому же Рон жутко обижен на неё из-за всех колкостей в адрес его первой настоящей любви, но всё-таки, кажется, куда более вменяемая, чем его девушка. — Давай, если хочешь…
— Ро-он, ты меня любишь? — снова не дав ему договорить, спросила та, сосредоточенно глядя в зеркальце, тщательно рассматривая невидимый невооружённым глазом прыщик на лбу, и недовольно сморщила нос.
— Ну… конечно, — подтвердил Рон растерянно. Господи, ещё немного в том же духе — и его стошнит радугой от этого розового надушенного кошмара. Не имея опыта общения с девушками, кроме как с Гермионой (которая, оказывается, по сути являлась не настоящей девушкой, а просто живой энциклопедией на ножках), он никогда даже представить себе не мог, какие они на самом деле… дурочки?
«Вот именно! — панически заорал кто-то у него в мозгу. — Полные и непроходимые!»
Мелькнула спасительная мысль, что, возможно, всё было наоборот и большинство девчонок как раз-таки походили на Гермиону, а Лаванда была исключением, но здесь и сейчас легче от этого не стало.
«Пора уносить ноги», — решил Рон и посмотрел на Лаванду. Та как раз завивала при помощи палочки свои светлые локоны в милые кудряшки, укладывая их в замысловатую причёску. Куда она так прихорашивается? Почти десять вечера, скоро отбой и надо будет ложиться спать.
— Лаванда, — робко позвал он. Та оглянулась, уставившись на него любовным взглядом и призывно хлопая ресницами, сложила бантиком кроваво-красные губы, на которых, похоже, лежал целый фунт помады, а то и два. Рон чуть не отшатнулся и торопливо сообщил: — Я пойду, проверю, как там Гарри.
— Так мы что — не пойдём гулять? — разочарованно протянула Лаванда и надулась, театрально заламывая руки.
— Конечно, пойдём, что ты, — заверил её Рон, незаметно пятясь к двери. — Я только быстро сбегаю и назад. А ты… ты подожди здесь пока.
Опасаясь, как бы его не остановили какой-нибудь очередной глупостью, он вылетел из комнаты, словно пробка из бутылки, и стремительно рванул в свою спальню.
Ворвавшись в комнату, он бросился на кровать, загнанно дыша, будто только что удирал по меньшей мере от целого стада самых отборных соплохвостов Хагрида. Гарри оторвал взгляд от книжки, которую читал, и с удивлением уставился на друга.
— Рон, — позвал он, — с тобой всё в порядке? Ты чего такой взъерошенный?
— А, Гарри, — тот постарался взять себя в руки. — Всё читаешь? Детский сад! — он придал лицу выражение «Я самый заядлый и продвинутый плейбой в Хогвартсе» и покровительственно посмотрел. — Пора бы тебе, друг, как и мне, обзавестись уже девчонкой! Я вот сейчас от своей девушки, и у нас, — он сделал многозначительную паузу и поиграл бровями, — всё по-взрослому.
— Да? — с любопытством посмотрел на него Гарри, откладывая свой «Квиддич сквозь века» на тумбочку. — Ну, рассказывай — и как оно?
— О-о, — Рон мечтательно закатил глаза. — Знаешь, Лаванда, оказывается, такая горячая штучка. Любит скакать козочкой на моём жеребце, — выдал он, принимая вид заправского ловеласа.
— Как-как? — вытаращил глаза Гарри. — «Скакать козочкой на жеребце»? — повторил медленно и прикусил губу, пряча улыбку.
— Ну да, — продолжал разглагольствовать Рон, ничего не замечая. — Она обещала мне как-нибудь подарить свои трусики. Я же говорю — всё по-взрослому.
— Вот как, — отозвался Гарри. — А зачем тебе её трусики? Носить? — и покраснел от еле сдерживаемого смеха.
— Вот же ты темнота! — не замечая иронии, оскорбился в лучших чувствах Рон и наставительно поднял палец. — Девушки всегда дарят трусики своим парням, когда те хорошенько прожарят их на своём вертеле! — тоном злостного сердцееда и прожжённого мачо просветил он своего наивного и ничего не смыслящего в любовных делах друга.
— Ух ты, — невнятно пробормотал Гарри и хрюкнул, поспешно отвернувшись.
— Ну… — Рон несчастно посмотрел на неё, вспоминая чудовищную кучу не сделанных из-за его любовных дел домашних заданий. — Лаванда, может, попозже? У нас завтра Снейп…
— Ага-а, — обиженно надула губки та. — Я так и знала: Снейпа ты любишь, а меня нет.
— Что? — ошарашенно проговорил совершенно дезориентированный Рон. — Почему ты так…
— Ну, а как же? — перебила его Лаванда, методично нанося на ногти ярко-розовый лак и высунув от усердия кончик языка. — Ты всё время только о нём и говоришь. Снейп — то, Снейп — сё, один Снейп на уме. А на то, что твоя любимая скучает, тебе наплевать. — Она вытянула руку, любовно оглядывая полученный результат.
— Э-э… Лаванда, — промямлил Рон, мечтая как можно скорее ретироваться куда-нибудь подальше из этого дурдома и с тоской вспоминая Гермиону — та хоть и невыносимая заучка и строит из себя всезнайку, да к тому же Рон жутко обижен на неё из-за всех колкостей в адрес его первой настоящей любви, но всё-таки, кажется, куда более вменяемая, чем его девушка. — Давай, если хочешь…
— Ро-он, ты меня любишь? — снова не дав ему договорить, спросила та, сосредоточенно глядя в зеркальце, тщательно рассматривая невидимый невооружённым глазом прыщик на лбу, и недовольно сморщила нос.
— Ну… конечно, — подтвердил Рон растерянно. Господи, ещё немного в том же духе — и его стошнит радугой от этого розового надушенного кошмара. Не имея опыта общения с девушками, кроме как с Гермионой (которая, оказывается, по сути являлась не настоящей девушкой, а просто живой энциклопедией на ножках), он никогда даже представить себе не мог, какие они на самом деле… дурочки?
«Вот именно! — панически заорал кто-то у него в мозгу. — Полные и непроходимые!»
Мелькнула спасительная мысль, что, возможно, всё было наоборот и большинство девчонок как раз-таки походили на Гермиону, а Лаванда была исключением, но здесь и сейчас легче от этого не стало.
«Пора уносить ноги», — решил Рон и посмотрел на Лаванду. Та как раз завивала при помощи палочки свои светлые локоны в милые кудряшки, укладывая их в замысловатую причёску. Куда она так прихорашивается? Почти десять вечера, скоро отбой и надо будет ложиться спать.
— Лаванда, — робко позвал он. Та оглянулась, уставившись на него любовным взглядом и призывно хлопая ресницами, сложила бантиком кроваво-красные губы, на которых, похоже, лежал целый фунт помады, а то и два. Рон чуть не отшатнулся и торопливо сообщил: — Я пойду, проверю, как там Гарри.
— Так мы что — не пойдём гулять? — разочарованно протянула Лаванда и надулась, театрально заламывая руки.
— Конечно, пойдём, что ты, — заверил её Рон, незаметно пятясь к двери. — Я только быстро сбегаю и назад. А ты… ты подожди здесь пока.
Опасаясь, как бы его не остановили какой-нибудь очередной глупостью, он вылетел из комнаты, словно пробка из бутылки, и стремительно рванул в свою спальню.
Ворвавшись в комнату, он бросился на кровать, загнанно дыша, будто только что удирал по меньшей мере от целого стада самых отборных соплохвостов Хагрида. Гарри оторвал взгляд от книжки, которую читал, и с удивлением уставился на друга.
— Рон, — позвал он, — с тобой всё в порядке? Ты чего такой взъерошенный?
— А, Гарри, — тот постарался взять себя в руки. — Всё читаешь? Детский сад! — он придал лицу выражение «Я самый заядлый и продвинутый плейбой в Хогвартсе» и покровительственно посмотрел. — Пора бы тебе, друг, как и мне, обзавестись уже девчонкой! Я вот сейчас от своей девушки, и у нас, — он сделал многозначительную паузу и поиграл бровями, — всё по-взрослому.
— Да? — с любопытством посмотрел на него Гарри, откладывая свой «Квиддич сквозь века» на тумбочку. — Ну, рассказывай — и как оно?
— О-о, — Рон мечтательно закатил глаза. — Знаешь, Лаванда, оказывается, такая горячая штучка. Любит скакать козочкой на моём жеребце, — выдал он, принимая вид заправского ловеласа.
— Как-как? — вытаращил глаза Гарри. — «Скакать козочкой на жеребце»? — повторил медленно и прикусил губу, пряча улыбку.
— Ну да, — продолжал разглагольствовать Рон, ничего не замечая. — Она обещала мне как-нибудь подарить свои трусики. Я же говорю — всё по-взрослому.
— Вот как, — отозвался Гарри. — А зачем тебе её трусики? Носить? — и покраснел от еле сдерживаемого смеха.
— Вот же ты темнота! — не замечая иронии, оскорбился в лучших чувствах Рон и наставительно поднял палец. — Девушки всегда дарят трусики своим парням, когда те хорошенько прожарят их на своём вертеле! — тоном злостного сердцееда и прожжённого мачо просветил он своего наивного и ничего не смыслящего в любовных делах друга.
— Ух ты, — невнятно пробормотал Гарри и хрюкнул, поспешно отвернувшись.
