Томео и Джиннета

— Какая жалость, что финал чемпионата мира по квиддичу состоялся год назад, — с искренней горечью в голосе воскликнул Томео.

— Да, — согласилась Джиннета.

Её близость пьянила Томео, кружила ему голову. Повинуясь импульсу, он взял её за руку, и вздрогнул, когда их пальцы соприкоснулись. Словно неведомая магия пробежала по ним, дурманя и лишая рассудка.

— Родители никогда этого не разрешат, — прошептала Джиннета.

Лицо её было не больше чем в футе от лица Томео.

— Когда мы станем совершеннолетними, — прошептал Томео, — мы сможем быть вместе.

Он ещё придвинулся, нога его коснулась коленки Джиннеты, и в этот момент в комнату ввалилась парочка.

— Говорю тебе, здесь пусто, тетя Нарци…, — с хохотом объясняла Вега.

При виде Томео она остановилась, замерла и выпрямилась. Продолжавший целовать её в шею маг тоже остановился, точнее говоря, был отодвинут железной рукой Веги. Она поправила сползшее платье.

— Вега, пойдем, тут полно пустых комнат, — сказал маг.

— Иди, — лязгнула Вега.

Маг — молодой, с завитушками усов и прической под Министра Риддла, замер, с непонимающим видом.

— Пошёл прочь! — слова Веги ударили его не хуже заклинания, и мага сдуло прочь.

Затем она обернулась к Томео.

— Ты!

— Я! — с вызовом ответил Томео, делая шаг вперед и закрывая собой Джиннету.

14 августа 1995 года

Меня заперли под присмотром упыря и не выпускают из дома. Мама постоянно кричит, что я ее предала.

Твоя навеки,

17 августа 1995 года

Дядя Сири согласился передать весточку. Меня держат взаперти. Мама уже договорилась, меня переводят в Дурмштранг, но и там я буду думать только о тебе!

Твой навеки,

— Ох, зря ты в это влез, — заявил Джеймс Поттер.

— Да ладно, — проворчал Сириус, — они ж мне не чужие! Джиннету я на руках качал, Белла, ну ладно, сестрица моя всегда была с придурью, как и вся остальная семейка. Но дети её! Далось им это дурацкое соперничество! Вот никогда не женюсь, попомни мое слово! В Азкабан сяду на дюжину лет, но не женюсь!

— Да ладно, какой там Азкабан, — отмахнулся Джеймс, и налил лучшему другу ещё огневиски. — Трудовая повинность на полях красноголовки и черного мака, уборка за секс-туристами, да прочие унизительные дела. В Азкабан в наши дни, считай, уже и не сажают никого, а знаешь почему?

— Почему?

— Слишком хорошо живем! И Молли с твоей Беллой по этой же причине бесятся.

— Предлагаешь устроить всем трудные времена? — рассмеялся Сириус.

— Вот уж нет, — рассмеялся в ответ Джеймс, — меня всё устраивает! Гарольд пусть спокойно ходит в школу, да и нам не надо всех этих войн, разборок, войны за права и прочего! Британия и без войны задавит Европу, лет через десять, вот помяни мое слово!

— Теперь мы к ним будем ездить в секс-туры, — подмигнул Сириус и два друга рассмеялись.

Дальше разговор свернул на претензии МАКУСА к Британии по поводу импорта мётел и магических ингредиентов, а потом на последнюю пассию Сириуса, и к противостоянию Уизли — Лестрейнджи уже не возвращался.

Джиннета сжимала в руках записку Томео, и перечитывала бесконечно одни и те же слова: «отправляют в Дурмштранг». Перед глазами, словно живой, стоял смугловатый Томео, словно он был итальянцем не только по имени. Как шутил сам Томео, это случилось из-за того, что мама рожала его в Вероне, куда сопровождала Министра Риддла на всеевропейский магический конгресс по вопросам Статута. Неужели ей больше не услышать его голоса? Не увидеть этой улыбки, кудрявых волос, не ощутить прикосновения сильной руки? Они еще ни разу не поцеловались, но судьба уже разлучает их!

— Сюда! Сюда! Кладите его на кресло! — донесся выкрик Молли. — Чарли, держи рану! Артур! Быстро в Мунго!

Джиннета выскочила из комнаты, и тут же поняла, что выкрики доносятся из зала на входе. Постаревший и облезлый упырь попытался её схватить, но опоздал, и Джинни бросилась вниз.

— Довольна?! — заорала на нее Молли, едва увидела. — Это все твоя вина!

В кресле выгибался дугой Перси, зажимая рукой страшную рану на животе. Все вокруг было в крови, Чарли что-то там удерживал, рядом суетились близнецы. Молли Уизли, перепачканная кровью, выглядела настоящим хтоническим чудовищем, и Джиннета попятилась.

— Уже здесь! — выскочил из камина отец, в сопровождении колдомедика.

Джиннета, ощущая, что её не держат ноги, прислонилась к стене, не в силах оторвать взгляда от ужасного зрелища. По лестнице поднимались близнецы, тоже все в крови, Джордж держался за плечо.

— Что случилось? — выдавила из себя Джиннета.

— Перси после Министерства пошел в бар, «приют усталого аврора», — ответил Фред безжизненным голосом, — и там столкнулся с Венерой.

Вторая из сестер Лестрейндж была аврором, и весьма умелым.