Добавить в моё избранное
17 мин, 37 сек 18169
Я слышала от Драко, что Джиннета невероятно красива, вся в тебя.
Молли расплылась в хитрой улыбке, мол, вижу твою лесть насквозь! Но на то и был расчёт, главное сейчас было переключить Молли, отвлечь от Лестрейнджей. Померяются взглядами дочки Беллатрисы с сыновьями Уизли, повыпячивают груди да роскошные мантии, пофыркают в адрес друг друга, ничего страшного, без своих матерей запала на драку у них не хватит. А за остальным присмотрят домовики. Можно было попросить третью сестру, но Андромеда опять распекала свою непутёвую дочь-метаморфа, за то, что та «придает себе слишком безнравственный облик». Нимфадора стояла, якобы виновато потупив голову, но на самом деле стреляла глазками по сторонам, подмигивала и, уменьшая грудь в такт выговору, одновременно с этим изменяла форму задницы, на радость стоявшим неподалеку молодым магам.
— Джиннета! — позвала Молли, потом обратилась к сыновьям. — Где она?
— Только что тут была, — ответил за всех старший, Билл. — Пойду, поищу.
Остальные тоже отправились «искать». Чарли задумчиво изучал чье-то платье из кожи новозеландской игуаны, Перси ворвался в спор двух служащих Министерства, близнецы Фред и Джордж удалились в угол и начали практиковать невербальную магию, заглядывая под платья юным ведьмочкам и проверяя, не прячется ли там Джиннета. Рон же удалился за столик с живыми шахматами, и продолжил прерванную было партию, которую он разыгрывал с сыном Джеймса Поттера, Гарольдом. При всём неповиновении родительской воле и несоответствии балу, это успокоило Нарциссу: сыновья Молли не рвались продолжать конфликт. Артур Уизли, в свою очередь, беседовал с Барти Краучем-старшим, излагая свою точку зрения на конфликт магглов на Ближнем Востоке и участие тамошних магов в нем, вопреки Статуту.
— Знаю я, что он искать будет, — вздохнула Молли и покачала головой.
Они отошли в сторону и взяли по бокалу розового вина из столетней японской вишни, с лепестками. Молли еще раз оглянулась, в поисках Джиннеты, и пробормотала.
— Куда же запропастилась эта дрянная девчонка? — и начала жаловаться Нарциссе.
Нарцисса, улыбаясь, стойко слушала о том, что Билл спутался с какой-то вейлой и пишет ей постоянно, бегает на свидания, серьгу в ухо вдел и к гоблинам работать подался, назло родителям! Старшая из дочерей Беллатрисы, Вега, танцевала с послом Франции, Мария и Далила стояли возле одной из картин, остальные куда-то разбрелись. Можно сказать, что конфликт был исчерпан, и Нарцисса продолжала слушать Молли, которая жаловалась теперь на близнецов, у которых «одни забавы на уме!». Периодически Нарцисса отхлебывала розового вина, кивала и вставляла междометия, наблюдая за залом.
Музыка продолжала греметь, гости танцевать и общаться, и Нарцисса окончательно успокоилась.
Томео Лестрейндж вошел в пустую комнату и оглянулся растерянно. Но тут портьера шевельнулась, и из-за неё вышла она. Джиннета Уизли. Та, кого он должен был бы ненавидеть, но почему-то любил больше жизни.
— Томео!
— Джиннета!
Это был их пароль, возглас, словно подтверждающий — любовь сильнее вражды семей. В светлом платье, простом и элегантном, с непокрытой головой и веснушками на лице, Джиннета казалась Томео самым прекрасным существом в мире.
— Тебя не будут искать? — обеспокоенно спросил Томео.
— Нет, мама сейчас больше недовольна Биллом, — грустно ответила Джиннета.
Собственно она, как и Томео, была любимицей. Младшие сын и дочь, которых баловали, и которым позволялось больше других. Но это же означало и повышенное внимание со стороны родителей, препятствующее встречам. Редкие и короткие записки, переданные через дядю Сириуса или продажного садового гнома, этого всего было недостаточно для юных влюблённых.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Томео.
— Ты помнишь, как мы в Хогвартсе мечтали, что летом будем видеться каждый день?
— Да, — смущённо улыбнулся Томео. — И вот, мы встретились в первый раз за всё лето. Даже на Святочном Балу мы были…
— Не напоминай мне о нём! — воскликнула Джиннета. — Когда ты танцевал с этой Бьянкой, мне казалось, что мое сердце разорвется прямо в груди!
— Да, ты права, — признал Томео. — Вы с Невиллом смотрелись так замечательно, когда танцевали, что все вокруг начали шептаться «какая пара!», и мне тут же захотелось придушить его! Возможно, в следующем учебном году, мы сможем видеться чаще.
— Нет, — Джиннета покачала головой. — За тобой присматривают Клара и Исида, за мной Фред, Джордж и Рон, даже мантия-невидимка не спасет нас от их внимания. Вот наш удел — оглянись.
Томео оглянулся. Пустая комната на задворках огромная мэнора.
— Вот именно, — сказала Джиннета. — Редкие встречи раз в полгода, пока все остальные заняты чем-то важным, испытаниями Турнира или балами, или ещё чем.
Молли расплылась в хитрой улыбке, мол, вижу твою лесть насквозь! Но на то и был расчёт, главное сейчас было переключить Молли, отвлечь от Лестрейнджей. Померяются взглядами дочки Беллатрисы с сыновьями Уизли, повыпячивают груди да роскошные мантии, пофыркают в адрес друг друга, ничего страшного, без своих матерей запала на драку у них не хватит. А за остальным присмотрят домовики. Можно было попросить третью сестру, но Андромеда опять распекала свою непутёвую дочь-метаморфа, за то, что та «придает себе слишком безнравственный облик». Нимфадора стояла, якобы виновато потупив голову, но на самом деле стреляла глазками по сторонам, подмигивала и, уменьшая грудь в такт выговору, одновременно с этим изменяла форму задницы, на радость стоявшим неподалеку молодым магам.
— Джиннета! — позвала Молли, потом обратилась к сыновьям. — Где она?
— Только что тут была, — ответил за всех старший, Билл. — Пойду, поищу.
Остальные тоже отправились «искать». Чарли задумчиво изучал чье-то платье из кожи новозеландской игуаны, Перси ворвался в спор двух служащих Министерства, близнецы Фред и Джордж удалились в угол и начали практиковать невербальную магию, заглядывая под платья юным ведьмочкам и проверяя, не прячется ли там Джиннета. Рон же удалился за столик с живыми шахматами, и продолжил прерванную было партию, которую он разыгрывал с сыном Джеймса Поттера, Гарольдом. При всём неповиновении родительской воле и несоответствии балу, это успокоило Нарциссу: сыновья Молли не рвались продолжать конфликт. Артур Уизли, в свою очередь, беседовал с Барти Краучем-старшим, излагая свою точку зрения на конфликт магглов на Ближнем Востоке и участие тамошних магов в нем, вопреки Статуту.
— Знаю я, что он искать будет, — вздохнула Молли и покачала головой.
Они отошли в сторону и взяли по бокалу розового вина из столетней японской вишни, с лепестками. Молли еще раз оглянулась, в поисках Джиннеты, и пробормотала.
— Куда же запропастилась эта дрянная девчонка? — и начала жаловаться Нарциссе.
Нарцисса, улыбаясь, стойко слушала о том, что Билл спутался с какой-то вейлой и пишет ей постоянно, бегает на свидания, серьгу в ухо вдел и к гоблинам работать подался, назло родителям! Старшая из дочерей Беллатрисы, Вега, танцевала с послом Франции, Мария и Далила стояли возле одной из картин, остальные куда-то разбрелись. Можно сказать, что конфликт был исчерпан, и Нарцисса продолжала слушать Молли, которая жаловалась теперь на близнецов, у которых «одни забавы на уме!». Периодически Нарцисса отхлебывала розового вина, кивала и вставляла междометия, наблюдая за залом.
Музыка продолжала греметь, гости танцевать и общаться, и Нарцисса окончательно успокоилась.
Томео Лестрейндж вошел в пустую комнату и оглянулся растерянно. Но тут портьера шевельнулась, и из-за неё вышла она. Джиннета Уизли. Та, кого он должен был бы ненавидеть, но почему-то любил больше жизни.
— Томео!
— Джиннета!
Это был их пароль, возглас, словно подтверждающий — любовь сильнее вражды семей. В светлом платье, простом и элегантном, с непокрытой головой и веснушками на лице, Джиннета казалась Томео самым прекрасным существом в мире.
— Тебя не будут искать? — обеспокоенно спросил Томео.
— Нет, мама сейчас больше недовольна Биллом, — грустно ответила Джиннета.
Собственно она, как и Томео, была любимицей. Младшие сын и дочь, которых баловали, и которым позволялось больше других. Но это же означало и повышенное внимание со стороны родителей, препятствующее встречам. Редкие и короткие записки, переданные через дядю Сириуса или продажного садового гнома, этого всего было недостаточно для юных влюблённых.
— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Томео.
— Ты помнишь, как мы в Хогвартсе мечтали, что летом будем видеться каждый день?
— Да, — смущённо улыбнулся Томео. — И вот, мы встретились в первый раз за всё лето. Даже на Святочном Балу мы были…
— Не напоминай мне о нём! — воскликнула Джиннета. — Когда ты танцевал с этой Бьянкой, мне казалось, что мое сердце разорвется прямо в груди!
— Да, ты права, — признал Томео. — Вы с Невиллом смотрелись так замечательно, когда танцевали, что все вокруг начали шептаться «какая пара!», и мне тут же захотелось придушить его! Возможно, в следующем учебном году, мы сможем видеться чаще.
— Нет, — Джиннета покачала головой. — За тобой присматривают Клара и Исида, за мной Фред, Джордж и Рон, даже мантия-невидимка не спасет нас от их внимания. Вот наш удел — оглянись.
Томео оглянулся. Пустая комната на задворках огромная мэнора.
— Вот именно, — сказала Джиннета. — Редкие встречи раз в полгода, пока все остальные заняты чем-то важным, испытаниями Турнира или балами, или ещё чем.
Страница
2 из 6
2 из 6
