Шипы для железной девы

— Азкабан?!

— Да, дубина, Азкабан! Панси всё тоже облизывалась выпороть её. Идея у неё такая. Вбила себе в голову, аж слюнями исходит. Ну, я ей мозги быстро вправил, объяснил, что к чему.

— А если мы её припугнём? Ну, Грейнджер? Чтобы не говорила никому.

— Чем ты её припугнёшь? Своим хером? Не забывай, сейчас у неё нет палочки, завтра она у неё будет. Она тебе твои причиндалы узлом завяжет и хорошо, если вообще оставит на месте, а не прилепит на лоб. А ещё её дружок — Поттер. Про него не забыл? Подумай, что он с тобой сделает, когда узнает.

— А вы меня не прикроете, что ли?

— Монтегю, твои проблемы, ты и разбирайся. Поттер, он же… на голову больной! Отмороженный. Сдохнуть не боится вообще. С таким лишний раз связываться… А, тем более, когда он бешеный. А он будет не просто бешеный, у него вообще крышу снесёт, если ты хотя бы дотронешься до Грейнджер.

— А как думаешь, он её, ну… это…

— Ты совсем по п… съехавший, Монтегю? Я ему говорю, что его убивать придут, а он меня спрашивает, имеет Поттер Грейнджер или нет. Мне-то почём знать, ты — придурок?! Мне вообще эта тема по барабану, что там у них происходит! Вдвоём они там, втроём или по очереди.

— Втроём? А интересно было бы глянуть.

Малфой второй раз за разговор устремил сокрушенный взгляд в потолок.

— Ты хочешь, чтобы меня стошнило прямо на тебя? Фантазируй о таких вещах где-нибудь в одиночестве, подальше от меня.

— Да брось ты, Драко, она вполне ничего такая.

— Ничего?! Она грязнокровка! — он сплюнул.

— Ладно, ладно, я же не говорю, что с ней прямо всерьёз встречаться можно, просто. Чисто на внешность.

— Да там же нет ничего! Она же на третьекурсницу похожа, а то и ещё мельче.

— Ну и подумаешь.

— Эй, ты что, из этих, что ли? Которые мелких любят?

— Из каких «этих»? — Монтегю пожал плечами.

— А, да ну тебя! — Драко махнул рукой. — Тебе что-то объяснять запаришься. Короче, ты понял, что я тебе сказал на счёт Азкабана, её палочки, Поттера и всего остального?

— Да понял, я понял! — Монтегю тяжело вздохнул.

Весь этот диалог Гарри слушал, ощущая, как градус раздражения возрастает в нём всё больше и больше, и достигает уже каких-то запредельных величин. Выслушивать всю эту грязь, которая беспрерывно лилась из уст двух этих персонажей, было совершенно невыносимо. Он не понимал, как можно быть настолько мерзкими и при этом видеть в зеркале собственную физиономию и умудряться тут же не блевануть от отвращения. Он бы точно блеванул. И хуже всего, что пока что он так и не услышал ничего полезного. Он мог бы, конечно, сейчас выскочить на них, попытаться прижать кого-то одного и силой выбить, где сейчас Гермиона, и, если бы это у него получилось, считать свою задачу выполненной. А если бы не получилось? Он бы потерял последнюю возможность решить проблему самому. Так что приходилось терпеть и слушать.

— Не кисни, Монтегю, — добавил Малфой примирительно. — Сейчас ещё не время. Амбридж — это только начало. Наше время ещё придёт, можешь мне поверить. Тогда получишь себе в распоряжение столько грязнокровок, сколько пожелаешь.

— Правда? И когда же оно придёт, это время?

— Скоро, поверь мне.

— Откуда ты знаешь?

— Неважно, — Малфой отвёл глаза. — А пока сиди и не высовывайся слишком. Придёт время, за всё отыграемся.

— Ну ладно, раз ты так говоришь. Ну давай, мы её хотя бы попугаем. Она же не будет знать, что мы не всерьез.

— Ох, — вздохнул Малфой, — ты меня точно достал!

— Да брось, Драко, давай! Ты только представь, что с ней будет, когда мы просто зайдём. Описается бедная.

— Ты больной, Монтегю. Это сто процентов. Надо бы держаться от тебя подальше.

Какое-то время он медлил, глядя на своего помощника.

— Ладно, хер с тобой, пойдём. А то, боюсь, если ты сам к ней отправишься, не удержишься там, а мне потом от тебя неприятностей будет выше крыши. Пошли! — воскликнул Малфой и порывисто соскочил с подоконника. — Только учти, я сказал «стоп» — ты останавливаешься. Понял?!

— Понял, понял, — просиял Монтегю.

«Идите, идите, — злорадно проворчал Гарри, — вот там-то я вам и устрою, недоноски! Вы только покажите мне нужное место».

Он последовал за слизеринской парочкой, которая, спустившись в подземелья, повернула направо, в сторону входа в свою гостиную, но прошла мимо неё дальше на лестницу, ведущую на нижний этаж подземелий. Освещение тут не горело, и Малфой зажег над собой большой шар света. Они миновали несколько поворотов узкого коридора и, наконец, достигли винтовой лестницы, взглянув на которую, Гарри сразу же понял, почему они называли это место «колодцем». Крутые каменные ступени закручивались тугой спиралью в очень тесном цилиндре, словно бы вырубленном прямо в камне.