Добавить в моё избранное
194 мин, 23 сек 10401
Она не очень-то просвечивалась насквозь. Отшвырнув несколько обломков, он почувствовал, как облегчение буквально заползает к нему в душу. Проход был здесь, заваленный обрушившейся мебелью. Очевидно, она свалилась уже после того, как Гермиона зашла внутрь, и не давала разглядеть дверь и спускавшиеся к ней несколько ступенек.
Он порывисто вытащил карту и убедился, что ничего похожего на дверь или какой-то проход в этом месте, на ней не было. Немудрено, что он не мог увидеть Гермиону. По сути дела, она действительно покинула Хогвартс. Хогвартс, изображённый на карте. Каким-то образом она нашла приключения там, где никто не мог бы и ожидать. В запертом подвале.
Он энергично начал отбрасывать в стороны весь этот хлам, стараясь кидать подальше, чтобы тот снова не свалился обратно, и почти уже освободил проход к двери, как вдруг до него донёсся крик. В этот раз он слышал его гораздо ближе, слышал, уже просто как Гарри, как человек, а не какое-то подобие анимага, и он заставил его содрогнуться. Крик был женским, но узнать голос было практически невозможно, до такой степени отчаянным и истошным он был. Так можно было кричать только в одном случае. От непереносимой боли. У него ёкнуло сердце, и он практически за пару секунд расшвырял куда попало мешавшие деревяшки и вбежал в коридор за дверью.
Последняя надежда пропала, когда она потеряла светильник. Какое-то время ей ещё удавалось как-то уворачиваться и оббегать мертвецов, с их неторопливыми движениями, но, в конце концов, на одной из площадок, в которую сходились сразу несколько коридоров, они взяли её в кольцо. Просто случайно, прибрели с каждого прохода, который сюда выходил, и не оставили ей пути к отступлению. Она метнулась в одну сторону, в другую, влетела прямо в грудь одному из них, почувствовав, что он твёрдый, почти как статуя, почти уже закаменел за столетия нахождения здесь. Попыталась увернуться, проскользнуть, проползти, но они всё смыкали круг, и она поняла, что сейчас всё будет кончено. Внезапно сердце забилось быстро-быстро и всё тело вместе с ним, отторгая собственную смерть, трепеща и вздрагивая с головы до ног. Ею снова завладел леденящий ужас, она вскрикнула, готовая уже просто биться и отбиваться, сама же понимая, насколько это бессмысленно, но в последний момент что-то как будто подсказало ей единственный выход. В её руках был светильник, и никаким годным оружием он не был, он не мог ничего и никого поджечь, потому что его пламя было магическим. Но именно это и пришло ей в голову буквально за секунду до того, как они схватили её. Она сунула им его прямо в скрюченные, изуродованные остатки рук, а сама нырнула вниз. Пока они пытались выхватить его, тыкаясь друг в друга беспорядочными движениями, она встала на коленки и практически бегом, если это слово вообще применимо к данному типу передвижения, выбралась между ними в один из проходов, а потом отбежала подальше, слегка переводя дух.
Сердце продолжало стучать как бешеное. Она сейчас поняла, что использовала свой последний шанс на спасение. Свой последний патрон, если можно так выразиться. Следующая же неудача станет для неё последней. А после того, как затухающий отблеск уничтоженного светильника канул в темноте, ей оставалось полагаться только на слух, да на зыбкий зеленоватый свет лепившихся к стенам грибов. И усталость уже валила с ног, а голова превратилось просто в один сплошной звенящий болью колокол.
Она прижалась к стене и стала тихонько подвывать от чувства обречённости, которое навалилось на неё всей своей гранитной тяжестью. Как будто могильная плита, раньше времени положенная ей на грудь, заранее придавившая её так, что слёзы выступали от непереносимой нагрузки.
«Ну же, хватит! — пыталась поддержать она сама себя. — Вставай! Вставай и иди. Не сдавайся! Никогда не сдавайся!»
Но это были только слова, обычные слова, которые в таких случаях никому не помогают, особенно, когда знаешь, что никаких шансов всё равно нет, всё потеряно, смерть, так или иначе, близко, вот она, уже буквально за соседним проходом, топает к тебе на своих негнущихся ногах, а ты можешь разглядеть всего лишь силуэт, всего лишь услышать шаркающие шаги, всего лишь почувствовать ладонями шершавую поверхность стены, и когда ты упадёшь на этот каменистый пол… Стоп!
«Шершавая стена и каменистый пол?»
Она медленно, помогая себе руками, поднялась на ноги. Каким-то невероятным чудом она бежала, бежала и, в конце концов, добралась до места, где катакомбы сужаются и превращаются в естественную пещеру. Она понятия не имела, та ли эта сторона, откуда она пришла или нет, но, если следовать по внешней стене, то можно куда-то придти. Пускай хоть куда-то, главное, не помереть в этом жутком, проклятом всем и вся месте. Она пробормотала «никогда не сдавайся» на этот раз удовлетворённо, а не обречённо и побрела вдоль стены, изредка касаясь её ладонью.
Он порывисто вытащил карту и убедился, что ничего похожего на дверь или какой-то проход в этом месте, на ней не было. Немудрено, что он не мог увидеть Гермиону. По сути дела, она действительно покинула Хогвартс. Хогвартс, изображённый на карте. Каким-то образом она нашла приключения там, где никто не мог бы и ожидать. В запертом подвале.
Он энергично начал отбрасывать в стороны весь этот хлам, стараясь кидать подальше, чтобы тот снова не свалился обратно, и почти уже освободил проход к двери, как вдруг до него донёсся крик. В этот раз он слышал его гораздо ближе, слышал, уже просто как Гарри, как человек, а не какое-то подобие анимага, и он заставил его содрогнуться. Крик был женским, но узнать голос было практически невозможно, до такой степени отчаянным и истошным он был. Так можно было кричать только в одном случае. От непереносимой боли. У него ёкнуло сердце, и он практически за пару секунд расшвырял куда попало мешавшие деревяшки и вбежал в коридор за дверью.
Последняя надежда пропала, когда она потеряла светильник. Какое-то время ей ещё удавалось как-то уворачиваться и оббегать мертвецов, с их неторопливыми движениями, но, в конце концов, на одной из площадок, в которую сходились сразу несколько коридоров, они взяли её в кольцо. Просто случайно, прибрели с каждого прохода, который сюда выходил, и не оставили ей пути к отступлению. Она метнулась в одну сторону, в другую, влетела прямо в грудь одному из них, почувствовав, что он твёрдый, почти как статуя, почти уже закаменел за столетия нахождения здесь. Попыталась увернуться, проскользнуть, проползти, но они всё смыкали круг, и она поняла, что сейчас всё будет кончено. Внезапно сердце забилось быстро-быстро и всё тело вместе с ним, отторгая собственную смерть, трепеща и вздрагивая с головы до ног. Ею снова завладел леденящий ужас, она вскрикнула, готовая уже просто биться и отбиваться, сама же понимая, насколько это бессмысленно, но в последний момент что-то как будто подсказало ей единственный выход. В её руках был светильник, и никаким годным оружием он не был, он не мог ничего и никого поджечь, потому что его пламя было магическим. Но именно это и пришло ей в голову буквально за секунду до того, как они схватили её. Она сунула им его прямо в скрюченные, изуродованные остатки рук, а сама нырнула вниз. Пока они пытались выхватить его, тыкаясь друг в друга беспорядочными движениями, она встала на коленки и практически бегом, если это слово вообще применимо к данному типу передвижения, выбралась между ними в один из проходов, а потом отбежала подальше, слегка переводя дух.
Сердце продолжало стучать как бешеное. Она сейчас поняла, что использовала свой последний шанс на спасение. Свой последний патрон, если можно так выразиться. Следующая же неудача станет для неё последней. А после того, как затухающий отблеск уничтоженного светильника канул в темноте, ей оставалось полагаться только на слух, да на зыбкий зеленоватый свет лепившихся к стенам грибов. И усталость уже валила с ног, а голова превратилось просто в один сплошной звенящий болью колокол.
Она прижалась к стене и стала тихонько подвывать от чувства обречённости, которое навалилось на неё всей своей гранитной тяжестью. Как будто могильная плита, раньше времени положенная ей на грудь, заранее придавившая её так, что слёзы выступали от непереносимой нагрузки.
«Ну же, хватит! — пыталась поддержать она сама себя. — Вставай! Вставай и иди. Не сдавайся! Никогда не сдавайся!»
Но это были только слова, обычные слова, которые в таких случаях никому не помогают, особенно, когда знаешь, что никаких шансов всё равно нет, всё потеряно, смерть, так или иначе, близко, вот она, уже буквально за соседним проходом, топает к тебе на своих негнущихся ногах, а ты можешь разглядеть всего лишь силуэт, всего лишь услышать шаркающие шаги, всего лишь почувствовать ладонями шершавую поверхность стены, и когда ты упадёшь на этот каменистый пол… Стоп!
«Шершавая стена и каменистый пол?»
Она медленно, помогая себе руками, поднялась на ноги. Каким-то невероятным чудом она бежала, бежала и, в конце концов, добралась до места, где катакомбы сужаются и превращаются в естественную пещеру. Она понятия не имела, та ли эта сторона, откуда она пришла или нет, но, если следовать по внешней стене, то можно куда-то придти. Пускай хоть куда-то, главное, не помереть в этом жутком, проклятом всем и вся месте. Она пробормотала «никогда не сдавайся» на этот раз удовлетворённо, а не обречённо и побрела вдоль стены, изредка касаясь её ладонью.
Страница
31 из 54
31 из 54
