Добавить в моё избранное
194 мин, 23 сек 10373
Она решила, что, в крайнем случае, попытается соорудить что-то из нескольких поломанных кресел.
Сквозь наваленные ряды мебели на стенах не просматривалось ничего, что хотя бы близко напоминало выход. Она приседала, подпрыгивала, пыталась раздвинуть в стороны хлам в особо скученных местах, но ничего кроме гладких каменных стен не замечала. Скорее всего, она просто понадеялась на лучшее. Нет, ей остается либо дождаться, пока её выпустят, либо начинать устраиваться на ночёвку. Вряд ли она сможет заснуть сразу, и ей придется какое-то время просто помирать со скуки и изводить себя злобными и тоскливыми мыслями. Она пожалела, что не взяла с собой ничего почитать. Вполне могла захватить что-то карманное, хотя, когда она собиралась сюда, то не верила, что ей дадут хоть минуту свободную.
Она выволокла из груды лома более-менее сохранивший свою устойчивость стул, посидела на нём, покачалась туда-сюда, попыталась ещё раз повторить про себя тот пяток новых заклинаний, которые освоила за эту неделю, в надежде научить им товарищей по Отряду Дамблдора, помечтала об их гриффиндорской гостиной, в этот вечерний час наполненной народом, яркой и такой домашней.
«Как они умудряются прозябать в этих казематах под землей?» — удивилась она выбору ненавистного ей факультета. Может быть, потому они все поголовно такие и вредные, что вечно света белого не видят, торчат тут внизу в подавленности и мрачном настроении. Нет, она просто пытается найти им оправдание. Никакие подземелья не смогли бы заставить её или её друзей вести себя так по-свински. Взять, хотя бы, ту же Паркинсон…
Ох, опять она на эту тему! Но уж слишком угроза попала в точку. В пятую точку, наверное, точнее было бы сказать. Проклятое воображение постоянно подсовывало ей всякие отвратительные картинки. Они ведь, при желании, действительно могли сделать с ней разные неприятные вещи в этом подвале. Фу! Теперь её ещё долго будут преследовать гадкие мыслишки на этот счет. Она знала, как это работает. Ужасное и грязное, то, что приводит тебя в трепет и заставляет дрожать от омерзения, никогда не набрасывается на тебя всей своей силой. Тогда ты сможешь дать ему отпор, собрать волю в кулак и отбить нападение. Нет, оно предпочитает шариться по углам (как в этой полутемной комнате), ожидает, пока ты расслабишься, пока ты не заполнишь свою голову размышлениями о чём-то нейтральном или приятном, и тогда оно просочится к тебе в мысли в самый неподходящий момент и испортит весь твой тщательный план или блаженную мечту, как будто внезапно обнаруженный жирный червяк в сочном яблоке. Мерзкая Паркинсон! Она точно заслуживает хорошего ответа на своё сегодняшнее блеянье. Коза!
«Коза?» В этом что-то было. Ей точно не хватает хороших таких рогов. И, возможно, бороды. Вот чучело-то будет! Гермиона хмыкнула и представила себе панику на лице слизеринки, когда та увидит себя в зеркале. Вот было бы здорово сделать это так, чтобы нельзя было обвинить в этом её, но, одновременно, чтобы обидчица знала, от кого она получила свой «подарок». Это желание сразу же навело Гермиону на грустные мысли касательно их теперешнего положения в Хогвартсе. Приходилось таиться и скрываться по каждому поводу.
Она встала с ломаного, разодранного стула и, как бы отзываясь на возникшие неприятные воспоминания, механическим движением почесала задницу. Панси умудрилась назвать крохотной эту часть её тела. Что ж, по крайней мере, лучше так, чем походить на Миллисенту с её формами поджарого бегемота. Вот там-то уж точно мимо не промахнешься! Ох, да о чем она вообще думает?! И всё из-за безделья.
Гермиона ненавидела бесцельно проведенное время. Честное слово, уж лучше бы они и вправду дали ей какую-то отработку, по крайней мере, она могла бы принести этим хоть какую-то пользу замку, пускай бы даже и слизеринской его части, в конце концов, не только же негодяи здесь учились. А сидеть вот так в пустом подвале и предаваться бессмысленным размышлениям — это угнетало сверх всякой меры. Может быть всё-таки, ей попробовать хоть что-то поделать?!
Она вновь прошлась вдоль груд старой мебели, вновь попыталась высмотреть за ними что-то полезное, вновь без всякого результата. Дверь, если бы где-то здесь и была, сразу выдала бы себя своими размерами. По крайней мере, она должна была возвышаться хотя бы на шесть футов над полом. А наваленный хлам нигде даже не поднимался до такой высоты. Даже у дальней стены, плохо освещенной, но всё же не до такой степени, чтобы ничего нельзя было разглядеть. Она в злобном отчаянии принялась шуровать тут в полутьме, разбрасывая в разные стороны легкие обломки и пиная тяжелые, думая, что если даже не сможет тут отыскать ничего для ночлега, так хоть устанет, и ей будет проще заснуть. Она чуть-чуть не вышибла себе левый глаз ножкой стула, когда её нога неожиданно провалилась в какую-то яму и угодила подошвой на край ступеньки, едва не подвернувшись и не отправив её всем телом на обломки, торчащие перед ней во все стороны, словно тупые деревянные клыки.
Сквозь наваленные ряды мебели на стенах не просматривалось ничего, что хотя бы близко напоминало выход. Она приседала, подпрыгивала, пыталась раздвинуть в стороны хлам в особо скученных местах, но ничего кроме гладких каменных стен не замечала. Скорее всего, она просто понадеялась на лучшее. Нет, ей остается либо дождаться, пока её выпустят, либо начинать устраиваться на ночёвку. Вряд ли она сможет заснуть сразу, и ей придется какое-то время просто помирать со скуки и изводить себя злобными и тоскливыми мыслями. Она пожалела, что не взяла с собой ничего почитать. Вполне могла захватить что-то карманное, хотя, когда она собиралась сюда, то не верила, что ей дадут хоть минуту свободную.
Она выволокла из груды лома более-менее сохранивший свою устойчивость стул, посидела на нём, покачалась туда-сюда, попыталась ещё раз повторить про себя тот пяток новых заклинаний, которые освоила за эту неделю, в надежде научить им товарищей по Отряду Дамблдора, помечтала об их гриффиндорской гостиной, в этот вечерний час наполненной народом, яркой и такой домашней.
«Как они умудряются прозябать в этих казематах под землей?» — удивилась она выбору ненавистного ей факультета. Может быть, потому они все поголовно такие и вредные, что вечно света белого не видят, торчат тут внизу в подавленности и мрачном настроении. Нет, она просто пытается найти им оправдание. Никакие подземелья не смогли бы заставить её или её друзей вести себя так по-свински. Взять, хотя бы, ту же Паркинсон…
Ох, опять она на эту тему! Но уж слишком угроза попала в точку. В пятую точку, наверное, точнее было бы сказать. Проклятое воображение постоянно подсовывало ей всякие отвратительные картинки. Они ведь, при желании, действительно могли сделать с ней разные неприятные вещи в этом подвале. Фу! Теперь её ещё долго будут преследовать гадкие мыслишки на этот счет. Она знала, как это работает. Ужасное и грязное, то, что приводит тебя в трепет и заставляет дрожать от омерзения, никогда не набрасывается на тебя всей своей силой. Тогда ты сможешь дать ему отпор, собрать волю в кулак и отбить нападение. Нет, оно предпочитает шариться по углам (как в этой полутемной комнате), ожидает, пока ты расслабишься, пока ты не заполнишь свою голову размышлениями о чём-то нейтральном или приятном, и тогда оно просочится к тебе в мысли в самый неподходящий момент и испортит весь твой тщательный план или блаженную мечту, как будто внезапно обнаруженный жирный червяк в сочном яблоке. Мерзкая Паркинсон! Она точно заслуживает хорошего ответа на своё сегодняшнее блеянье. Коза!
«Коза?» В этом что-то было. Ей точно не хватает хороших таких рогов. И, возможно, бороды. Вот чучело-то будет! Гермиона хмыкнула и представила себе панику на лице слизеринки, когда та увидит себя в зеркале. Вот было бы здорово сделать это так, чтобы нельзя было обвинить в этом её, но, одновременно, чтобы обидчица знала, от кого она получила свой «подарок». Это желание сразу же навело Гермиону на грустные мысли касательно их теперешнего положения в Хогвартсе. Приходилось таиться и скрываться по каждому поводу.
Она встала с ломаного, разодранного стула и, как бы отзываясь на возникшие неприятные воспоминания, механическим движением почесала задницу. Панси умудрилась назвать крохотной эту часть её тела. Что ж, по крайней мере, лучше так, чем походить на Миллисенту с её формами поджарого бегемота. Вот там-то уж точно мимо не промахнешься! Ох, да о чем она вообще думает?! И всё из-за безделья.
Гермиона ненавидела бесцельно проведенное время. Честное слово, уж лучше бы они и вправду дали ей какую-то отработку, по крайней мере, она могла бы принести этим хоть какую-то пользу замку, пускай бы даже и слизеринской его части, в конце концов, не только же негодяи здесь учились. А сидеть вот так в пустом подвале и предаваться бессмысленным размышлениям — это угнетало сверх всякой меры. Может быть всё-таки, ей попробовать хоть что-то поделать?!
Она вновь прошлась вдоль груд старой мебели, вновь попыталась высмотреть за ними что-то полезное, вновь без всякого результата. Дверь, если бы где-то здесь и была, сразу выдала бы себя своими размерами. По крайней мере, она должна была возвышаться хотя бы на шесть футов над полом. А наваленный хлам нигде даже не поднимался до такой высоты. Даже у дальней стены, плохо освещенной, но всё же не до такой степени, чтобы ничего нельзя было разглядеть. Она в злобном отчаянии принялась шуровать тут в полутьме, разбрасывая в разные стороны легкие обломки и пиная тяжелые, думая, что если даже не сможет тут отыскать ничего для ночлега, так хоть устанет, и ей будет проще заснуть. Она чуть-чуть не вышибла себе левый глаз ножкой стула, когда её нога неожиданно провалилась в какую-то яму и угодила подошвой на край ступеньки, едва не подвернувшись и не отправив её всем телом на обломки, торчащие перед ней во все стороны, словно тупые деревянные клыки.
Страница
4 из 54
4 из 54
