Крокодил Генма и его друзья

Понаберут генинов, а спрашивают как с джонинов.

— И вообще, я приехал навестить бабушку, а не мосты строить, этого добра мне и в Стране Волн хватает, — сообщил Сасори.

— Бабушку? — насторожились охранники.

— Бабушку Чиё, — объяснил Сасори, и задумался, а не сболтнул ли он лишнего.

— Чиё ба-сама! Но тогда вы… Сасори Красный Скорпион!

Сасори не стал отвечать, он и сам прекрасно знал, кто он. Неожиданно охрана расступилась, и пригласила Сасори внутрь, уверяя, что его уже ждут.

— А где бабуля? — спросил Сасори, оказавшись внутри пустого двора.

— Я здесь! — прогремел голос сверху. — Давай, Йондайме, не медли, мой внук убил Третьего Казекаге, бей первым! Императорское Погребение золотым песком, только озеро не задень!

— Да-да, я уже атакую, — донесся добродушно-расслабленный голос.

На стене появился Четвёртый Казекаге, лениво складывающий печати. Сасори приготовился уходить от атаки, но Казекаге никуда не торопился.

— Привет, бабуля, — сказал Сасори.

— Зачем ты вернулся в деревню? — сердито спросила Чиё.

— Сам не знаю. Внезапно оказалось, что я, мастер марионеток, сам был чужой марионеткой. Мы попытались начать новую жизнь, но там постоянно нужно было заниматься какой-то ерундой, строить мосты и новых марионеток для постройки мостов, и другие постоянно ломали моих кукол.

— И поэтому ты пошел в Деревню Песка, чтобы старая бабуля тебя защитила, как в детстве? — в голосе Чиё слышался неприкрытый сарказм.

— Нет, я… — Сасори раздражённо выдохнул и крикнул, желая прервать этот неприятный разговор. — Йондайме, да атакуй уже!

— Не выходит, — немного озадаченно сообщил Казекаге. — Печати есть, а толку нет.

— Твои техники — врождённые! — крикнула Чиё. — Они на уровне инстинктов! Не думай! Делай!

Шея Казекаге внезапно вытянулась и удлинилась, а голова впилась в плечо марионетки Сасори. Раздался отвратительный скрежет и треск, Казекаге схватился за одну щеку, а Чиё за обе.

— Что это? — крикнула она.

— Марионетки взбунтовались, говорят, Казекаге ненастоящий! — крикнул Сасори, безумно хохоча.

— Когда я говорила о том, что надо быть гибче, я не думала, что ты настолько буквально меня поймешь!

— Бабуля, это не Четвёртый Казекаге, это мой бывший напарник — Орочимару, один из саннинов.

— Ох, внучек, — покачала головой Чиё, — вечно тебя заносило в дурные и неподходящие кампании!

— Так, кажется, я сломал зуб, — сообщил лже-Казекаге. — И я обещал Гааре поиграть с ним, так что я пошёл.

С этими словами он развернулся.

— А ну стоять! — синхронно взревели Сасори и Чиё, выпуская своих марионеток.

Орочимару оказался упрям, отказывался признавать, что он не Казекаге, и всё порывался поиграть с детьми и отправиться управлять деревней. На этом его и подловил Сасори, подговоривший Чиё и Гаару подыграть ему.

— Папа, я же стану Казекаге? — спросил Гаара.

— Разумеется, станешь! — заверил его Орочимару.

— Но я же не могу стать Казекаге, пока ты им являешься. А если ты умрешь, то не успеешь уже порадоваться, что я стал Казекаге! Можно, я прямо сейчас стану Казекаге? Хотя бы на день?

Дурацкая уловка, но, как ни странно, сработала. Даже более того, к Орочимару внезапно вернулась память. Но, к удивлению Сасори, никаких попыток бегства Орочимару не предпринимал, лишь попросил его освободить «по старой дружбе», упирая на то, что ему надо вернуться в Деревню Звука и заботиться о своих подчиненных.

— Мы не можем этого так оставить, — покачала головой Чиё. — И ты, внучек… спасибо, конечно, что помог нам поймать Орочимару, но ты всё ещё виновен в убийстве Третьего! Тебе нельзя находиться в Суне, у нас только-только наладились отношения с даймё… благодаря Орочимару, выдающему себя за Казекаге! Узнает кто, над нами будут смеяться все Деревни!

— Давайте посадим его в Кровавую Тюрьму, — предложил Сасори. — Я его сам туда отведу. По старой дружбе.

Тем временем в Ивагакуре

— С чего это ты сама пришла лечить меня, Цунаде? — грубовато спросил Ооноки.

Коротышка Цучикаге висел в воздухе, и глаза его, таким образом, находились на одном уровне с глазами Цунаде.

— Деньги очень нужны, — коротко ответила Цунаде.

— Это хорошо, мне тоже очень нужны деньги.

— Дедушка! — воскликнула Куроцучи. — Тебе нужно вылечить спину!

— Меня могут касаться только ирьёнины Ивагакуре или моя жена!

— Я помолвлена, — фыркнула Цунаде.

— Чакра чужого шиноби может касаться меня только в одном случае: в бою!

У Цунаде был такой вид, словно она сейчас схватит Цучикаге, поломает им все стены вокруг, а потом вылечит. И выставит двойной счет.

— Не надо сражаться, — вылез вперед Чебура. — Давайте лучше дружить!