Фандом: Гарри Поттер. В один прекрасный майский день Панси Паркинсон пришлось вступить в брак по принуждению с Люциусом Малфоем, сэром Люциотом Малфическим, который немедленно после свадьбы отправился совершать подвиги. В сопровождении своей верной Санчо Панси.
Добавить в моё избранное
13 мин, 12 сек 1004
14 мая 2005 года, Малфой-мэнор, магическая Британия.
Панси Паркинсон возлежала на диване, среди подушек, в чем мать родила, одна нога задрана вверх, другая на спинке дивана, и тому было несколько причин. Во-первых, она разглядывала свежий педикюр на задранной ноге. Во-вторых, Драко все равно не удовольствуется одним разом, так к чему эти бессмысленные телодвижения по одеванию и раздеванию? В-третьих, все равно, кроме нее, Драко и пары старых домовых эльфов, в мэноре никого не было.
В этом заключался логический парадокс жизни Паркинсон: она появлялась в Малфой-мэноре только тогда, когда оттуда уезжали все, кроме Драко, а именно Астория Малфой, в девичестве Гринграсс, с детьми. Раньше была еще Нарцисса Малфой, но она уже год как умерла. Впрочем, Панси не жаловалась, потому что Драко хорошо платил за визиты: одно присутствие Паркинсон в доме действовало на него не хуже зелий-афродизиаков.
То, что саму Паркинсон можно было назвать любовницей-содержанкой, волновало Панси еще меньше.
На втором этаже раздался стук, затем грохот, словно упало что-то огромное, потом вопли на два голоса, и тут Панси насторожилась. Аккуратно отставив в сторону пузырек с лаком и стараясь ничего не задеть ногтями, она начала медленно выбираться из диванно-подушечной ловушки. Грохот приближался, и наконец на лестницу, ведущую со второго этажа в главный зал, выскочила статуя. Секунду спустя, правда, Панси поняла, что это все же человек, зачем-то нацепивший на голову тазик, а на тело — рыцарские доспехи. Еще через секунду до нее дошло, что это Люциус Малфой, но не успела она даже удивиться, как тот кубарем скатился вниз по лестнице и тут же вскочил как ни в чем не бывало.
— Хозяин Люциус! — заверещала появившаяся рядом домовушка. — Хозяин Драко велел не выпускать вас из комнаты!
— Подлый негодяй! — взревел Люциус. — Он наверняка грязнокровка, раз смеет чинить такие препоны мне, сэру Люциоту Малфическому, лучшему из рыцарей Вальбурги! За это я проткну его своим копьем!
И с этими словами Люциус взмахнул палочкой, выбив окно с таким звоном и грохотом, что Панси с визгом, забыв о лаке, спряталась в подушках.
— О моя верная жена! — тут же вскричал Люциус, подбегая к ней. — Подлые негодяи лишили тебя одежды!
— Я же не… я ниже… я не жена вам! — заорала Панси.
— Прошу прощения, о моя возлюбленная невеста! — не смутился Люциус. — Враги и подлый Драко прервали наше бракосочетание, но вы готовы, вижу, к брачной ночи! Оденьтесь, э-э-э…
— Панси.
— Оденьтесь же, моя верная Санчо Панси, и проследуем же к алтарю! Нас ждут великие дела, я должен покарать злодеев и совершить двенадцать подвигов рыцаря!
С этими словами Люциус выбил еще одно окно, и Панси разглядела, что и сам Люциус одет немногим больше, чем она. Пижама и доспехи поверх нее, тапочки на босу ногу, ну а тазик на голове не в счет. Домовушка что-то верещала, а Панси только хлопала ртом, пытаясь сообразить, что происходит. Ни разу, ни разу во время прошлых визитов — а Драко не трахал ее разве что в загоне для павлинов — она нигде не видела старшего Малфоя и искренне считала, что тот уехал куда-то после войны или вообще давно покоится на кладбище.
— Я не одета, — проблеяла Панси.
— О, как же я забыл? — Люциус с размаху хлопнул себя по тазику рукой, закованной в перчатку.
Густой металлический звон поплыл по особняку, у Панси заныли зубы, а эльфы попадали без сознания, закрывая уши. Люциус ринулся обратно вверх по лестнице, а Панси напряглась, готовая дать деру.
— Пс-ст, пс-ст, — раздалось торопливое и тихое за спиной.
— Дра-а-ако, — ухмыльнулась нервно Панси. — Будь любезен, объясни, что тут происходит?
— А ты что, не видишь, папа мой тут происходит, — прошептал Драко, перебежками пробираясь к дивану.
— Я думала, он давно уже мертв или в отъезде.
— Да сейчас, сдохнет он, ага, жди, еще всех нас переживет, лорд сумасшедший.
— Что?
— Что слышала! — огрызнулся Драко. — Спятил он после войны, вначале еще ничего было, а потом конкретно мозги скисли, вообще набекрень. Как думаешь, отчего мама умерла? Вот от этой вот хуйни в подштанниках и умерла!
— Но где вы его прятали?
— Серьезно? Панси, у нас тут мэнор неебических размеров, заложенный еще при Основателях, и ты думаешь, что мне негде было прятать сумасшедшего папашку от тебя и остальных?
— Ну допустим, — Панси выпятила губу. — А чего ж сейчас он выскочил?
Драко, с опаской поглядывавший вверх — туда, где скрылся Люциус, — ответил, понизив голос:
— Да он после смерти мамы притих вроде, ну я и расслабился, смягчил режим, тем более в такой день! — Драко бросил плотоядный взгляд на голую Панси, но руки тянуть не стал. — И тут у него что-то в башке замкнуло, я за вином пошел, а он на меня набросился, палочку отобрал и чуть не убил!
Панси Паркинсон возлежала на диване, среди подушек, в чем мать родила, одна нога задрана вверх, другая на спинке дивана, и тому было несколько причин. Во-первых, она разглядывала свежий педикюр на задранной ноге. Во-вторых, Драко все равно не удовольствуется одним разом, так к чему эти бессмысленные телодвижения по одеванию и раздеванию? В-третьих, все равно, кроме нее, Драко и пары старых домовых эльфов, в мэноре никого не было.
В этом заключался логический парадокс жизни Паркинсон: она появлялась в Малфой-мэноре только тогда, когда оттуда уезжали все, кроме Драко, а именно Астория Малфой, в девичестве Гринграсс, с детьми. Раньше была еще Нарцисса Малфой, но она уже год как умерла. Впрочем, Панси не жаловалась, потому что Драко хорошо платил за визиты: одно присутствие Паркинсон в доме действовало на него не хуже зелий-афродизиаков.
То, что саму Паркинсон можно было назвать любовницей-содержанкой, волновало Панси еще меньше.
На втором этаже раздался стук, затем грохот, словно упало что-то огромное, потом вопли на два голоса, и тут Панси насторожилась. Аккуратно отставив в сторону пузырек с лаком и стараясь ничего не задеть ногтями, она начала медленно выбираться из диванно-подушечной ловушки. Грохот приближался, и наконец на лестницу, ведущую со второго этажа в главный зал, выскочила статуя. Секунду спустя, правда, Панси поняла, что это все же человек, зачем-то нацепивший на голову тазик, а на тело — рыцарские доспехи. Еще через секунду до нее дошло, что это Люциус Малфой, но не успела она даже удивиться, как тот кубарем скатился вниз по лестнице и тут же вскочил как ни в чем не бывало.
— Хозяин Люциус! — заверещала появившаяся рядом домовушка. — Хозяин Драко велел не выпускать вас из комнаты!
— Подлый негодяй! — взревел Люциус. — Он наверняка грязнокровка, раз смеет чинить такие препоны мне, сэру Люциоту Малфическому, лучшему из рыцарей Вальбурги! За это я проткну его своим копьем!
И с этими словами Люциус взмахнул палочкой, выбив окно с таким звоном и грохотом, что Панси с визгом, забыв о лаке, спряталась в подушках.
— О моя верная жена! — тут же вскричал Люциус, подбегая к ней. — Подлые негодяи лишили тебя одежды!
— Я же не… я ниже… я не жена вам! — заорала Панси.
— Прошу прощения, о моя возлюбленная невеста! — не смутился Люциус. — Враги и подлый Драко прервали наше бракосочетание, но вы готовы, вижу, к брачной ночи! Оденьтесь, э-э-э…
— Панси.
— Оденьтесь же, моя верная Санчо Панси, и проследуем же к алтарю! Нас ждут великие дела, я должен покарать злодеев и совершить двенадцать подвигов рыцаря!
С этими словами Люциус выбил еще одно окно, и Панси разглядела, что и сам Люциус одет немногим больше, чем она. Пижама и доспехи поверх нее, тапочки на босу ногу, ну а тазик на голове не в счет. Домовушка что-то верещала, а Панси только хлопала ртом, пытаясь сообразить, что происходит. Ни разу, ни разу во время прошлых визитов — а Драко не трахал ее разве что в загоне для павлинов — она нигде не видела старшего Малфоя и искренне считала, что тот уехал куда-то после войны или вообще давно покоится на кладбище.
— Я не одета, — проблеяла Панси.
— О, как же я забыл? — Люциус с размаху хлопнул себя по тазику рукой, закованной в перчатку.
Густой металлический звон поплыл по особняку, у Панси заныли зубы, а эльфы попадали без сознания, закрывая уши. Люциус ринулся обратно вверх по лестнице, а Панси напряглась, готовая дать деру.
— Пс-ст, пс-ст, — раздалось торопливое и тихое за спиной.
— Дра-а-ако, — ухмыльнулась нервно Панси. — Будь любезен, объясни, что тут происходит?
— А ты что, не видишь, папа мой тут происходит, — прошептал Драко, перебежками пробираясь к дивану.
— Я думала, он давно уже мертв или в отъезде.
— Да сейчас, сдохнет он, ага, жди, еще всех нас переживет, лорд сумасшедший.
— Что?
— Что слышала! — огрызнулся Драко. — Спятил он после войны, вначале еще ничего было, а потом конкретно мозги скисли, вообще набекрень. Как думаешь, отчего мама умерла? Вот от этой вот хуйни в подштанниках и умерла!
— Но где вы его прятали?
— Серьезно? Панси, у нас тут мэнор неебических размеров, заложенный еще при Основателях, и ты думаешь, что мне негде было прятать сумасшедшего папашку от тебя и остальных?
— Ну допустим, — Панси выпятила губу. — А чего ж сейчас он выскочил?
Драко, с опаской поглядывавший вверх — туда, где скрылся Люциус, — ответил, понизив голос:
— Да он после смерти мамы притих вроде, ну я и расслабился, смягчил режим, тем более в такой день! — Драко бросил плотоядный взгляд на голую Панси, но руки тянуть не стал. — И тут у него что-то в башке замкнуло, я за вином пошел, а он на меня набросился, палочку отобрал и чуть не убил!
Страница
1 из 4
1 из 4
