Меня зовут Персиваль Грейвз

И все довольны. Кстати, рекомендую свинину в персиках, — он ухмыльнулся, — объедение.

Грейвз сел за стол, разминая пальцы. Боль постепенно отступала, руке возвращалась чувствительность.

— А если я дам Непреложный обет и уйду с поста?

— Я прокляну должность, — Гриндевальд улыбнулся, — и каждый, кто займёт твоё место, не проживёт и месяца. До тех пор, пока ты не решишь, что достаточно невинной крови и не вернёшься на службу.

— Ты не сможешь, — сказал Грейвз.

— Проверь, — тот пожал плечами. — Я смотрю, ты хорошо разбираешься в Тёмных искусствах. Странно, конечно, почему тогда ты проиграл дуэль, — он демонстративно нахмурился. — Может быть, потому, что ты не разбираешься в Тёмных искусствах?

— Я не дам такого обета, — твёрдо сказал Грейвз. — А в понедельник меня начнут искать.

— Ну, тогда за удачу — твоим аврорам она понадобится, чтобы отыскать тебя в океане, — Гриндевальд поднял бокал и отсалютовал белым вином.

Грейвз налил себе воды из кувшина.

Пока он не видел выхода, но выход обязательно должен будет найтись. Гриндевальд не вечно будет сидеть с ним, отлучится же он куда-то — по делам или хотя бы отлить. А послезавтра его начнут искать. При его-то пунктуальности Серафина поднимет тревогу из-за получаса опоздания. Жаль, домовые эльфы привыкли, что он может пропадать куда-то на несколько дней и не обратят внимания на его отсутствие — а то они бы забеспокоились первыми…

Он пил воду мелкими глотками и думал. Если это остров — это проблема. Скорее всего, это Восточное побережье, можно определить по солнцу стороны света и аппарировать на запад, прямо в море, настолько далеко, насколько он будет видеть… Проблема в том, что если он вырубится от боли, он просто утонет. Троллье дерьмо!

Трансфигурировать себе лодку? За несколько подходов? Но если остров далеко в море, достаточно далеко, чтобы нельзя было аппарировать на континент… Кстати, сколько это миль? Что это за остров? Грейвз напрягся, вспоминая географию. Его предел аппарации был примерно миль пятьдесят. Вроде бы в заливе Святого Лаврентия были острова Кал-о-Мёль, которые располагались достаточно далеко от берега, и это Канада, а не Штаты. Преодолеть это расстояние на лодке… по морю? без возможности колдовать? Даже если оказаться от трансфигурации и состряпать плот хотя бы из досок пола… Пятьдесят миль по морю. Безумие.

Гриндевальд не смотрел на него, негромко звякая вилкой о тарелку.

— Кстати, меня лучше не убивать, — сообщил он. — Я видел, как ты стянул нож. Положи обратно. Если, конечно, не хочешь сдохнуть здесь без еды и без колдовства, — он поднял глаза и улыбнулся. — С моей смертью чары не развеются, будь уверен.

— Я не дам тебе Непреложный обет, — сказал Грейвз.

— Ну ладно, — тот пожал плечами. — Этот вариант не сработал. Хорошо, что я предусмотрел второй. Расскажи мне о себе, Перси. С самого начала.

— Меня зовут Персиваль Грейвз, — сказал тот и изумлённо остановился. — Я родился четвёртого августа 1884 года. Ты напоил меня Веритасерумом?

Гриндевальд покрутил пальцем, мол давай-давай, я слушаю.

— Моя мать гречанка. Отец американец. Ах ты, сволочь!

Грейвз вскочил на ноги, но Гриндевальд жестом приковал его к стулу, продолжая жевать.

— Говори-говори, Перси. Выкладывай всё.

— Ну, а что у тебя с личной жизнью? — спросил Гриндевальд. — Семья, дети? Любовницы? Любовники? — он поднял бровь. — Девочки, мальчики… ящерки? Рыбки? Толстый персидский кот?

Грейвз сидел, опустив голову на грудь. Он так устал, что с трудом держал глаза открытыми. Зелье действовало долго — видимо, его варил кто-то очень хорошо разбирающийся в таких вещах. Он выложил всё, всю свою жизнь, весь путь к вершине, рассказал все секреты, служебные обязанности, тайны, но Гриндевальду было этого мало.

— Никто тебе не поверит, — с трудом сказал Грейвз. — Ты не сможешь меня подменить.

— Перси, я жду, — терпеливо повторил Гриндевальд, садясь на стул верхом.

Он выглядел в точности как Грейвз, только одет посвежее: белая рубашка, чёрный жилет, брюки. Оборотное зелье помогало в точности повторить облик человека — лицо, волосы, цвет глаз, телосложение.

— У тебя есть кто-то, кто знает тебя очень близко? Постоянный сексуальный партнёр?

— Нет, — ответил Грейвз.

Гриндевальд расспрашивал его бесконечно долго. Вытряхивал жизнь, будто подержанную мантию перед покупкой: колупал швы, заглядывал в карманы, изучал с лупой засаленный воротник, проверял, хорошо ли пришиты пуговицы. Детские обиды, старые страхи, подавленные желания… Гриндевальд разглядывал их с любопытством, примерял.

— Хорошо, я спрошу так, — он терпеливо вздохнул, — ты занимаешься сексом? С кем-нибудь? Расскажи мне подробности.

— У меня нет никого постоянного, — сказал Грейвз, устало закрывая глаза.