Кабинет астрономии

Он прекрасно поёт и обожает танцевать, он играет в квиддич, целуется с девушками — и больше в этой жизни его ничего не интересует. Он говорит, что родители пристроят его куда-то. Говорит, что ему подобрали невесту и надеется, что она окажется симпатичной. Говорит, что думать о будущем скучно.

Не скучно ему танцевать, летать на метле и трахаться.

Персиваль смотрит на него и думает — может быть, я чего-то не вижу? Может быть, это я не могу его понять, а на самом деле в нём есть глубина? Может, его лёгкость обманчива, может быть, он просто пока не решается пустить меня глубже?

Как так может быть, что в совершенном теле нет совершенной личности?

Нет, Жерар не дурак. Он не глуп, он отлично образован, у него прекрасные манеры. Но Персиваль заглядывает в его глаза и не видит там звёзд. Ни одной. Даже самой маленькой.

В конце июля они прощаются. Легко, как друзья. Девчонки ревут и виснут у Жерара на шее. Персиваль стоит поодаль, сунув руки в карманы, и рассматривает его в последний раз. Голубую федору, золотые волосы, васильковый костюм, чёрно-белые броги, которые кажутся лаковыми. Они пожимают друг другу руки и обещают писать. Оба знают, что никто не напишет.

Персиваль смотрит вслед Шармбатонской карете с гербом из скрещённых палочек и не грустит. Влюблённость рассеивается, как морок, не оставляя после себя даже лёгкого сожаления. Персиваль улыбается и идёт собирать чемодан. Время каникул. Пора возвращаться домой.