Да!

— Слушай, — спросил я, и она тут же вперилась в меня, — а почему ты плакала?

Ну вот, нашел с чего начать разговор! Она сразу изменилась в лице, поджала губы, задрала подбородок, стала непроницаемая, как кирпичная стенка.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто, — я пожал плечами, — ты никогда не плакала, а тут вдруг… У тебя что-то случилось?

Она досадливо помотала головой.

— Не хочу даже говорить об этом.

— Просто, если тебе нужна помощь…

— Нет! — отрезала она, я аж чуть не вздрогнул. — И вообще, почему ты не идешь в большой зал?

— Я подумал, что… ну…

Ага, а как мне ей сказать?

— Что «ну»?! — уставилась она на меня подозрительно.

Я даже разозлился. Ну, в конце концов, хочешь же как лучше.

— Ничего! Просто ты тут одна опять сидишь. Как сыч! Да. Я подумал… раз уж мы с тобой так… с троллем… и вообще… То, может быть, мне не стоит тебя здесь оставлять. Одну.

Похоже, она удивилась. По крайней мере, перестала смотреть на меня так, как будто я собираюсь ее хитро обмануть.

— Ты правда остался, чтобы побыть здесь, со мной?

— Ну да.

— Хм, ну, я не знаю… Я, вообще-то, училась…

— Ты всегда учишься.

— И что же в этом плохого? Мы же приехали сюда, чтобы учиться, разве нет?

— Да, да, разумеется, но не всегда же! Надо же и отдыхать когда-нибудь.

— Дай вам волю, вы всегда будете отдыхать. Вот ты, между прочим, сделал домашнее задание?

— Гермиона, сегодня же Хэллоуин!

Она встала, молча проследовала куда-то в угол гостиной, выудила из сумки несколько листков пергамента и швырнула их передо мной на стол. «Вот!»

— Что это? — удивился я.

— Домашнее задание. В общем… если хочешь списать…

Вот это был номер! Неужели она решилась изменить своим железным правилам?! Вот это да! Заучка Грейнджер? Я уставился на нее с изумлением. И всего лишь из-за того, что я просто остался с ней посидеть на праздник? Мне вдруг стало ее невыносимо жалко! И, конечно, я не собирался использовать ее пергаменты. Пусть увидит, что у меня тоже есть принципы.

— Не надо. Забери.

— Почему?

— Ты же считаешь, что списывать — это неправильно.

— Д-да! — выдавила она. — Но я же сама тебе их отдала.

— Нет, Гермиона. Спасибо, но я не могу их взять.

— Но почему?! — похоже, она искренне не могла понять причину моего отказа.

— Потому что не хочу, чтобы ты из-за меня отказывалась от своих правил.

— П-правда?! — ее глаза стали такими же большими, как тогда, когда она увидела тролля.

— Правда. Я остался не потому, что хочу чего-то там у тебя списывать. Я остался… просто так. Потому что мне… так захотелось. Понятно?

Не то, чтобы мне прямо захотелось. Просто посчитал, что это будет правильно. Хотя… что-то в ней всё-таки было. Что заставляло остаться. Уговаривало. Она же, хоть и с ужасными привычками, но всё же была не дура. И с троллем, опять же… Да что говорить — спасла она меня с троллем. И вообще… не такая уж она и страшная, а вполне даже… ничего. Маленькая… ну да, но она же девочка. Волосы торчат… так что ж, у меня тоже торчат, зато они у нее приятные на ощупь. Глаза… наверное, красивые… не знаю. Да и вообще, ничего в ней противного нет, кто это выдумал, что она противная?! Голос, правда, визгливый… но это только когда она кричать начинает, а если не выводить, то вполне ничего, обычный.

Пока я думал всю это чушь, она вдруг после моих слов отчего-то начала суетиться, я ее никогда такой не видел. Схватила свои листочки, начала с ними зачем-то бегать туда-сюда, делать вид, что не понимает, куда их деть. Потом вытащила какую-то пачку книг, стала их раскладывать и что-то беспрерывно болтать о том, что я молодец, раз отказался списывать, что я, конечно, изрядный балбес, но она мне обязательно поможет. Что, если правильно взяться за дело, то я смогу учиться намного лучше, надо только слушать, что она говорит, потому что она всё, что надо прочитала и сможет мне объяснить, если мне будет непонятно. Стала листать учебники, что-то там мне показывать, размахивать руками и всё это точь-в-точь с таким лицом, какое у нее было, когда она только приехала в Хогвартс.

И тогда до меня дошло, что она сейчас почувствовала то же самое, что и я, когда в первый раз в жизни понял, что больше не один. Она почувствовала, что и у неё тоже может быть друг, как и у остальных. И хотя я, конечно, не собирался слушать, что она пытается мне втолковывать (еще не хватало!), но я ни за что на свете не хотел ей показывать, что мне неинтересны ее объяснения. Я сидел и просто наблюдал за ней, и делал вид, что слушаю. И это оказалось жутко интересно — за ней наблюдать. Потому что раньше я не видел, какая она разная, на самом деле.