Граф Норт-Айлэнд

О том, что для этого было бы неплохо иметь еще и особняк соответствующих размеров, включая деньги, необходимые на его содержание и зачарование, Сириус говорить не стал.

Гарри с любопытством озирался по сторонам, стараясь, впрочем, делать это незаметно. Сблизиться с графом и поговорить с ним его попросила мама, и тут такой удобный случай сам подвернулся! Эта часть особняка была выполнена в восточном стиле — позолота, узоры, ковры, роскошь и аромат неги в коридорах. Гарри, честно говоря, даже не взялся бы представить, сколько все это стоит.

И сколько стоили работы, ведь граф Норт-Айлэнд занял особняк Лестрейнджей не более чем десять дней назад, а вокруг все неузнаваемо преобразилось. Не то чтобы Гарри часто бывал в этом здании, просто знал, что особняки бывших Пожирателей стоят пустыми и постепенно разрушаются. Ну, кроме мэнора Малфоев, но там совершенно другое дело!

— Я просто создал привычные Гермионе условия, дабы она легче перенесла переезд в Британию, — любезно пояснил граф.

Гарри кивнул, в голове его крутились странные мысли, словно эти сладкие ароматы, плывущие по коридору, воздействовали на него. Но это была глупая мысль, ведь Норт-Айлэнд шагал рядом, и его ничего не беспокоило. Возле одной из дверей они остановились, и Гарри оглянулся. Он невольно ожидал увидеть охранника, этакого дюжего янычара с саблей и обнаженным торсом, но коридор был пуст.

— Лишние люди всегда отвлекают, — с улыбкой заметил граф, взмахивая палочкой.

Гарри невольно вздрогнул, казалось, что Норт-Айлэнд умеет читать мысли. Затем он шагнул внутрь, и все его подозрения выбило из головы. Комната, огромный зал, была разделена тканью, газовой занавеской, так, что за ней было видно все, но при этом иллюзия приватности сохранялась. На низенькой софе полулежала девушка, одетая в просторные шаровары и легкий топик, не скрывающий живота. Ноги ее были босы, прозрачная вуаль закрывала нижнюю часть лица, а густые каштановые волосы свободно ниспадали на плечи. Это сочетание британской внешности и восточного вида словно подкосило Гарри, и он спросил растерянно:

— Это гурия из райского сада?

— Тогда уж скорее джанната, — улыбнулся граф, — и не забывайте, мой юный друг, как легко превратить гурию в фурию.

С этими словами он словно подмигнул Гарри, и они оба практически беззвучно опустились в мягкие кресла возле занавеси. Девушка тем не менее ощутила что-то и подняла голову, спросила мелодичным голосом:

— Ты ли это, господин мой?

— Да, Гермиона, это я, — ответил граф.

Гарри покосился на него, но Норт-Айлэнд сделал жест, мол, он объяснит позже. Затем добавил несколько фраз на каком-то восточном языке, тут же пояснив Гарри:

— Просто велел рассказывать все без утайки. Спрашивайте, виконт.

— Велел, — задумчиво повторил Гарри, потирая подбородок.

Разумеется, Сириус сказал Гермионе совсем иное. Что перед ней сын Джеймса Поттера, не знающий подлинной истории родителей, и что в своих рассказах ей следует учитывать этот факт, дабы не выдать себя раньше времени, а в остальном говорить только правду. Затем он извинился, сказал, что его ждут остальные гости, и на том оставил Гарри и Гермиону наедине.

Он не давал Гермионе никаких инструкций, но они и не требовались. Ее трогательный и, самое главное, подлинный рассказ, как она осталась без родителей, жила с другими сиротами в общем доме, как ее приютила добрая семья стоматологов… затем продавшая ее на Восток, способен был тронуть и более черствое сердце, чем у Гарри Поттера.

Сын Лили. Сириус тряхнул головой, отгоняя неуместные мысли.

Гарри жаждет подвигов, а тут перед ним целая купленная в рабство одалиска! Разумеется, он попробует ее освободить, и даже если Гермиона откажется, то все равно они войдут в более чем тесный контакт. Вполне достаточно, чтобы, когда правда все же «раскроется» (ибо истинное положение вещей и так было известно Сириусу, оставалось лишь вбросить информацию в нужный момент), Гарри поверил в эту самую правду.

Разумеется, Сириус не собирался ограничиваться только этим, для того и устроил бал, первый в череде запланированных. Пообщаться лично со всеми — Лили, Джеймсом, Питером и Краучем-старшим, посмотреть, так сказать, ощутить врага, при этом готовя удар им в спину, точно так же, как они нанесли его Сириусу. Для этого следовало изгнать из головы мысли, что Гарри мог бы быть сыном Сириуса, сосредоточиться на ожидании, терпении и мести.

— Кто сказал, что результат приятнее, чем процесс? — спросил сам себя Сириус, после чего нацепил на лицо улыбку вежливого и радушного хозяина и вышел к гостям.

Глава 10

21 августа 1998 года, бывший Малфой-мэнор

Питер Петтигрю, сложив ручки за спиной, неспешным шагом шел по коридору, затем щелкнул пальцами.

— Да, хозяин, — рядом с ним появилась домовая эльфийка и склонилась до самого ковра.