Добавить в моё избранное
102 мин, 9 сек 7720
Вот тогда он и столкнулся с Ремусом, который с момента получения драгоценного камня и убийства Дризеллы находился в бегах, и с каждым днем его нелюбовь к Краучу-старшему возрастала. Но также Люпин хотел и денег, обеспеченной, спокойной жизни, и так родился План.
Для его исполнения требовался зельевар, не слишком чистый на руку, и так они нашли Северуса Снейпа. Тот после падения Волдеморта влачил жалкое существование отшельника в какой-то дыре. Нелюдимый, угрюмый, мрачный и зарабатывающий на жизнь изготовлением нелегальных и не слишком законных зелий, по большей части приворотных. При общей нелюбви к Краучу-старшему была у Северуса и своя причина, о которой он предпочитал молчать. Потребовались деньги на зелья, на ингредиенты, время на лечение Барти, на подготовку плана по внедрению в высшее общество, но они справились.
— Итак? — спросил Ремус, глядя на Барти.
— Все готово, — ухмыльнулся тот, — прошлым вечером Петтигрю сам приехал ко мне и дал согласие на помолвку с его дочерью! Но у меня закончилась Оборотка, не посылать же слуг за ней в ближайшую лавку?
— Почему бы и нет? — язвительно спросил Северус. — Ты князь или не князь?
— Спокойно, — опять вмешался Люпин, — не забывайте, что у нас не горы золота!
Еще бы, ведь для обеспечения легенды «невероятных сокровищ» князя ему пришлось продать свой драгоценный камень! Он, конечно, напоминал ему об убийстве жены и вообще служил уликой, но Ремус как-то сроднился с камнем за эти два года, привык к нему. Даже то, что он рассчитывал получить вдесятеро больше, не заполняло какой-то пустоты в груди, оставшейся после продажи.
— Поэтому о помолвке будет объявлено в ближайшие дни, — кивнул Барти, — но мне нужна Оборотка!
— Да все готово, не надо орать, — Северус, искривив губы, протянул Барти флягу.
— Тогда… ты знаешь, что делать, Ремус, — с этими словами Барти аппарировал прочь.
Люпин кивнул пустоте. В нужный момент донос — спасибо урокам Джеймса и Питера! — на «князя Поклонского» отправится в Министерство, и вот тогда все и решится.
23 августа 1998 года, Визенгамот
— Не бойся, — успокаивающе сказал Гарри Гермионе, — они тебя не обидят.
— Я не боюсь, — последовал спокойный ответ из-под вуали.
После оглашения дела и имен назначенных судей Гермиона вышла вперед. Одетая по-восточному, с укрытым наполовину лицом, она (как выяснилось, Гермиона была чуть старше Гарри) разительно контрастировала с магами и магессами Визенгамота во всем: возрасте, одежде и поведении. Тем не менее Гарри знал, что сделал правильное дело — спас Гермиону из рабства у Норт-Айлэнда, который купил ее, словно вещь, даже купчую оформил, представьте себе!
— Итак, вы признаете, что граф Норт-Айлэнд купил вас и вы стали его рабыней?
— Граф выкупил меня из рабства, — мелодично ответила Гермиона и взмахнула рукой, — вот купчая.
Свиток проплыл по воздуху, и судья, развернув его, тут же издал сдавленный звук. Затем зашипел, и соседние маги начали заглядывать в бумагу, чтобы узнать, чем вызвана такая реакция.
— Здоровое дитя, девочка, оба родителя — маги, куплена у опекунов-магглов в Британии за тысячу галлеонов, обучена языкам, танцам и этикету! — громко провозгласил судья. — Перепродана графу Норт-Айлэнду за десять тысяч галлеонов мной, гоблином Мубараком, в Дамаске, в пятый день восьмого лунного месяца одна тысяча триста семьдесят третьего года хиджры!
Гарри хотел спросить, что такое хиджра, но в зале поднялся страшный шум. Гермиона стояла невозмутимая, ожидая чего-то.
— Кто ваши родители? — спросил судья, когда шум и проклятия в адрес гоблинов немного улеглись.
Надо заметить, что выпады в адрес графа Норт-Айлэнда, купившего себе рабыню, тоже звучали, вкупе с призывами покарать его за такое.
— Я не знаю этого, — ответила Гермиона, — поэтому мой опекун, граф Норт-Айлэнд, и привез меня в Британию. Чтобы найти моих настоящих родителей и выяснить их судьбу.
— Опекун, — повторил судья.
— Вот, — Гермиона еще раз взмахнула рукой.
Еще один документ подплыл к судье. Реакция в этот раз была более сдержанной, да и читать вслух судья начал сразу, не дожидаясь заглядываний через плечо. Из документа следовало, что граф Норт-Айлэнд в присутствии свидетелей освободил Гермиону из рабства, а также законодательно оформил над ней опекунство — до момента, пока он не сможет вернуть ее родителей, в чем и принес клятву в присутствии тех же свидетелей.
Гарри словно ударили по голове, окончание заседания и вынесение решений в адрес гоблинов и банка «Гринготтс» прошло для него как в тумане. Гермиона что-то там еще рассказывала, но Гарри уже не слышал. Все его внимание занимали мысли о том, что он был несправедлив к графу Норт-Айлэнду и что надо бы извиниться перед ним, а также осознание того, что Гермиона — свободная девушка.
Для его исполнения требовался зельевар, не слишком чистый на руку, и так они нашли Северуса Снейпа. Тот после падения Волдеморта влачил жалкое существование отшельника в какой-то дыре. Нелюдимый, угрюмый, мрачный и зарабатывающий на жизнь изготовлением нелегальных и не слишком законных зелий, по большей части приворотных. При общей нелюбви к Краучу-старшему была у Северуса и своя причина, о которой он предпочитал молчать. Потребовались деньги на зелья, на ингредиенты, время на лечение Барти, на подготовку плана по внедрению в высшее общество, но они справились.
— Итак? — спросил Ремус, глядя на Барти.
— Все готово, — ухмыльнулся тот, — прошлым вечером Петтигрю сам приехал ко мне и дал согласие на помолвку с его дочерью! Но у меня закончилась Оборотка, не посылать же слуг за ней в ближайшую лавку?
— Почему бы и нет? — язвительно спросил Северус. — Ты князь или не князь?
— Спокойно, — опять вмешался Люпин, — не забывайте, что у нас не горы золота!
Еще бы, ведь для обеспечения легенды «невероятных сокровищ» князя ему пришлось продать свой драгоценный камень! Он, конечно, напоминал ему об убийстве жены и вообще служил уликой, но Ремус как-то сроднился с камнем за эти два года, привык к нему. Даже то, что он рассчитывал получить вдесятеро больше, не заполняло какой-то пустоты в груди, оставшейся после продажи.
— Поэтому о помолвке будет объявлено в ближайшие дни, — кивнул Барти, — но мне нужна Оборотка!
— Да все готово, не надо орать, — Северус, искривив губы, протянул Барти флягу.
— Тогда… ты знаешь, что делать, Ремус, — с этими словами Барти аппарировал прочь.
Люпин кивнул пустоте. В нужный момент донос — спасибо урокам Джеймса и Питера! — на «князя Поклонского» отправится в Министерство, и вот тогда все и решится.
23 августа 1998 года, Визенгамот
— Не бойся, — успокаивающе сказал Гарри Гермионе, — они тебя не обидят.
— Я не боюсь, — последовал спокойный ответ из-под вуали.
После оглашения дела и имен назначенных судей Гермиона вышла вперед. Одетая по-восточному, с укрытым наполовину лицом, она (как выяснилось, Гермиона была чуть старше Гарри) разительно контрастировала с магами и магессами Визенгамота во всем: возрасте, одежде и поведении. Тем не менее Гарри знал, что сделал правильное дело — спас Гермиону из рабства у Норт-Айлэнда, который купил ее, словно вещь, даже купчую оформил, представьте себе!
— Итак, вы признаете, что граф Норт-Айлэнд купил вас и вы стали его рабыней?
— Граф выкупил меня из рабства, — мелодично ответила Гермиона и взмахнула рукой, — вот купчая.
Свиток проплыл по воздуху, и судья, развернув его, тут же издал сдавленный звук. Затем зашипел, и соседние маги начали заглядывать в бумагу, чтобы узнать, чем вызвана такая реакция.
— Здоровое дитя, девочка, оба родителя — маги, куплена у опекунов-магглов в Британии за тысячу галлеонов, обучена языкам, танцам и этикету! — громко провозгласил судья. — Перепродана графу Норт-Айлэнду за десять тысяч галлеонов мной, гоблином Мубараком, в Дамаске, в пятый день восьмого лунного месяца одна тысяча триста семьдесят третьего года хиджры!
Гарри хотел спросить, что такое хиджра, но в зале поднялся страшный шум. Гермиона стояла невозмутимая, ожидая чего-то.
— Кто ваши родители? — спросил судья, когда шум и проклятия в адрес гоблинов немного улеглись.
Надо заметить, что выпады в адрес графа Норт-Айлэнда, купившего себе рабыню, тоже звучали, вкупе с призывами покарать его за такое.
— Я не знаю этого, — ответила Гермиона, — поэтому мой опекун, граф Норт-Айлэнд, и привез меня в Британию. Чтобы найти моих настоящих родителей и выяснить их судьбу.
— Опекун, — повторил судья.
— Вот, — Гермиона еще раз взмахнула рукой.
Еще один документ подплыл к судье. Реакция в этот раз была более сдержанной, да и читать вслух судья начал сразу, не дожидаясь заглядываний через плечо. Из документа следовало, что граф Норт-Айлэнд в присутствии свидетелей освободил Гермиону из рабства, а также законодательно оформил над ней опекунство — до момента, пока он не сможет вернуть ее родителей, в чем и принес клятву в присутствии тех же свидетелей.
Гарри словно ударили по голове, окончание заседания и вынесение решений в адрес гоблинов и банка «Гринготтс» прошло для него как в тумане. Гермиона что-то там еще рассказывала, но Гарри уже не слышал. Все его внимание занимали мысли о том, что он был несправедлив к графу Норт-Айлэнду и что надо бы извиниться перед ним, а также осознание того, что Гермиона — свободная девушка.
Страница
22 из 30
22 из 30
