Добавить в моё избранное
102 мин, 9 сек 7722
Когда он уже уходил, до него донесся громкий хлопок множественной аппарации. Оглянувшись, Гарри увидел Крауча-старшего с помощниками и ускорил свое отбытие.
24 августа 1998 года, Косая Аллея
— Горячие новости! — доносились выкрики с улицы. — Торговля магами! Гоблины дают показания! Бойня в банке «Гринготтс»! Украдено два миллиона галлеонов!
— Ох уж эти газетчики, — пробормотал Питер, невольно бледнея.
Пикси его за язык, что ли, дергали, назначать встречу в этом ресторане? Поговорили бы в мэноре у Питера, без этих идиотских криков за окном.
— Что поделать, — философски заметил князь Поклонский, сидевший напротив. — Такова их работа, найти белье погрязнее, скандальчик погорячее, да раздуть на потеху публике. Но в этот раз, кажется, все серьезно.
— Именно так, — вздохнул Питер, знавший обо всем из своих источников.
На самих гоблинов ему было плевать, пусть хоть все сдохнут в своих подземельях с сейфами, но именно сейчас эти проблемы были как нельзя некстати. Граф Норт-Айлэнд тратил деньги с сумасшедшей скоростью, и в какой-то момент гоблины заявили, что они не могут ставить под угрозу остальных клиентов ради одного графа. С того момента Питер оплачивал все из своего кармана, ожидая, пока гоблины с континента доставят необходимую сумму. Сделка выглядела выгодной, магический контракт нерушимым, прибыль — удвоенной, и Питер пошел на риск.
И тут такой афронт со стороны Министерства!
— И этот ваш глава ДМП, Бартемиус Крауч, тоже показался мне серьезным магом, — продолжал разглагольствовать князь, закинув ногу на ногу. — Было бы интересно познакомиться с ним поближе.
— Вряд ли это выйдет — он все время в делах и разъездах, — дернул головой Питер.
— Да, как заманчиво — посмотреть на работу закона, творящуюся справедливость вживую.
Питер не удержал кривой усмешки при слове «справедливость», и князь это заметил.
— Что-то не так? — спросил он.
— Закон и справедливость — не одно и то же, — ответил Петтигрю без особой охоты, — как бы вам не разочароваться в нашем ДМП.
— О! — обрадовался князь. — То есть вы нас познакомите? Вы же старые друзья?
— Не сказал бы, была пара дел в прошлом, серьезных, но в прошлом.
Если бы не проблема с деньгами, Питер, конечно, не стал бы отвечать князю. Но сейчас Петтигрю откровенно подпирало: граф Норт-Айлэнд и не подумал снижать траты, наоборот, только усилил их, щедрой рукой швыряя невероятные суммы тем же «жертвам гоблинов», которые уже появились, как по волшебству, вокруг. Конечно, континентальные гоблины отдадут деньги — контракт есть контракт, — но когда это еще будет! Банкротом же придется объявлять себя прямо сейчас, прощай тогда репутация, положение в обществе и все остальное, чего Питер так долго добивался.
— Вы могли бы познакомить нас под каким-нибудь благовидным предлогом, — словно не слыша Питера, размышлял вслух князь. — Например, что вы опасаетесь мести со стороны гоблинов, и что они нападут на вашу дочь во время помолвки со мной, скажем, дня через три.
Питер уставился во все глаза на князя. Спасен! Спасен! Князь богат, неимоверно богат, его деньги дадут Питеру время продержаться, пока этот сумасшедший Норт-Айлэнд не уедет из Британии. Это будет скоро, Крауч-старший уже взялся за князя и его то ли рабыню, то ли дочь, то ли любовницу, здесь слухи расходились. Петтигрю прищурился и посмотрел на князя — а ведь тот вхож к графу Норт-Айлэнду!
— Думаю, это очень хороший, правильный и правдивый предлог, — улыбнулся Питер широко, сделал жест руками, словно хотел обнять князя. — Скажите, ведь граф Норт-Айлэнд посетит помолвку? Ведь вы с ним, кажется, близки?
— Вынужден буду вас разочаровать, — улыбнулся князь, — интерес графа Норт-Айлэнда вызван исключительно тем, что он какое-то время жил в России и ему приятно поговорить со мной по-русски, вот и все. Но он будет, можете не сомневаться, граф не упустит такой возможности потратить еще денег.
«Моих денег!» — мысленно возопил Петтигрю, что было, конечно, неправдой, но Питер все никак не мог успокоиться. Кто бы мог подумать, что гоблины окажутся такими идиотами? Нет, не в плане торговли людьми, волшебными существами и магами, особенно сиротками, которых якобы отдали опекунам-магглам. Здесь все шло без сучка, без задоринки, и Питер, надо признаться, приложил свою лапку к этой торговле (и это тоже было поводом понервничать), но он хотя бы не оставлял следов! Не оформлял документов! А если и оформлял, то не писал там прямым текстом: «Я, Питер Петтигрю, продавал своих сограждан в рабство, в чем и расписываюсь и даю нерушимую клятву».
Формалисты! Бюрократы! Гоблины!
— Думаю, он не устоит перед возможностью сделать нам, в смысле мне и Эжени, какой-нибудь царский подарок, граф это любит, — произнес князь, подмигивая Питеру.
Чтоб он сдох, ваш граф, пожелал Петтигрю мысленно, цепляя на лицо вымученную улыбку.
24 августа 1998 года, Косая Аллея
— Горячие новости! — доносились выкрики с улицы. — Торговля магами! Гоблины дают показания! Бойня в банке «Гринготтс»! Украдено два миллиона галлеонов!
— Ох уж эти газетчики, — пробормотал Питер, невольно бледнея.
Пикси его за язык, что ли, дергали, назначать встречу в этом ресторане? Поговорили бы в мэноре у Питера, без этих идиотских криков за окном.
— Что поделать, — философски заметил князь Поклонский, сидевший напротив. — Такова их работа, найти белье погрязнее, скандальчик погорячее, да раздуть на потеху публике. Но в этот раз, кажется, все серьезно.
— Именно так, — вздохнул Питер, знавший обо всем из своих источников.
На самих гоблинов ему было плевать, пусть хоть все сдохнут в своих подземельях с сейфами, но именно сейчас эти проблемы были как нельзя некстати. Граф Норт-Айлэнд тратил деньги с сумасшедшей скоростью, и в какой-то момент гоблины заявили, что они не могут ставить под угрозу остальных клиентов ради одного графа. С того момента Питер оплачивал все из своего кармана, ожидая, пока гоблины с континента доставят необходимую сумму. Сделка выглядела выгодной, магический контракт нерушимым, прибыль — удвоенной, и Питер пошел на риск.
И тут такой афронт со стороны Министерства!
— И этот ваш глава ДМП, Бартемиус Крауч, тоже показался мне серьезным магом, — продолжал разглагольствовать князь, закинув ногу на ногу. — Было бы интересно познакомиться с ним поближе.
— Вряд ли это выйдет — он все время в делах и разъездах, — дернул головой Питер.
— Да, как заманчиво — посмотреть на работу закона, творящуюся справедливость вживую.
Питер не удержал кривой усмешки при слове «справедливость», и князь это заметил.
— Что-то не так? — спросил он.
— Закон и справедливость — не одно и то же, — ответил Петтигрю без особой охоты, — как бы вам не разочароваться в нашем ДМП.
— О! — обрадовался князь. — То есть вы нас познакомите? Вы же старые друзья?
— Не сказал бы, была пара дел в прошлом, серьезных, но в прошлом.
Если бы не проблема с деньгами, Питер, конечно, не стал бы отвечать князю. Но сейчас Петтигрю откровенно подпирало: граф Норт-Айлэнд и не подумал снижать траты, наоборот, только усилил их, щедрой рукой швыряя невероятные суммы тем же «жертвам гоблинов», которые уже появились, как по волшебству, вокруг. Конечно, континентальные гоблины отдадут деньги — контракт есть контракт, — но когда это еще будет! Банкротом же придется объявлять себя прямо сейчас, прощай тогда репутация, положение в обществе и все остальное, чего Питер так долго добивался.
— Вы могли бы познакомить нас под каким-нибудь благовидным предлогом, — словно не слыша Питера, размышлял вслух князь. — Например, что вы опасаетесь мести со стороны гоблинов, и что они нападут на вашу дочь во время помолвки со мной, скажем, дня через три.
Питер уставился во все глаза на князя. Спасен! Спасен! Князь богат, неимоверно богат, его деньги дадут Питеру время продержаться, пока этот сумасшедший Норт-Айлэнд не уедет из Британии. Это будет скоро, Крауч-старший уже взялся за князя и его то ли рабыню, то ли дочь, то ли любовницу, здесь слухи расходились. Петтигрю прищурился и посмотрел на князя — а ведь тот вхож к графу Норт-Айлэнду!
— Думаю, это очень хороший, правильный и правдивый предлог, — улыбнулся Питер широко, сделал жест руками, словно хотел обнять князя. — Скажите, ведь граф Норт-Айлэнд посетит помолвку? Ведь вы с ним, кажется, близки?
— Вынужден буду вас разочаровать, — улыбнулся князь, — интерес графа Норт-Айлэнда вызван исключительно тем, что он какое-то время жил в России и ему приятно поговорить со мной по-русски, вот и все. Но он будет, можете не сомневаться, граф не упустит такой возможности потратить еще денег.
«Моих денег!» — мысленно возопил Петтигрю, что было, конечно, неправдой, но Питер все никак не мог успокоиться. Кто бы мог подумать, что гоблины окажутся такими идиотами? Нет, не в плане торговли людьми, волшебными существами и магами, особенно сиротками, которых якобы отдали опекунам-магглам. Здесь все шло без сучка, без задоринки, и Питер, надо признаться, приложил свою лапку к этой торговле (и это тоже было поводом понервничать), но он хотя бы не оставлял следов! Не оформлял документов! А если и оформлял, то не писал там прямым текстом: «Я, Питер Петтигрю, продавал своих сограждан в рабство, в чем и расписываюсь и даю нерушимую клятву».
Формалисты! Бюрократы! Гоблины!
— Думаю, он не устоит перед возможностью сделать нам, в смысле мне и Эжени, какой-нибудь царский подарок, граф это любит, — произнес князь, подмигивая Питеру.
Чтоб он сдох, ваш граф, пожелал Петтигрю мысленно, цепляя на лицо вымученную улыбку.
Страница
24 из 30
24 из 30
