Граф Норт-Айлэнд

Краучу-младшему разворотило грудь, но он все же успел прохрипеть напоследок:

— Слава Волдеморту! — после чего согнулся и практически моментально умер.

Крауч-старший что-то рычал рядом, тело сына он объявил подделкой, уверенно заявив, что его Барти жив, надо только убить Темного Лорда. После чего назначил ближайшего аврора таковым и ринулся убивать голыми руками. Крауча-старшего скрутили, доставили в Мунго, где прозвучал короткий диагноз:

— Сумасшествие.

Так Крауч-старший избежал Азкабана, вместо него оказавшись в камере в Мунго, по соседству с Лонгботтомами.

Сириус, ощущая, как кровоточит его сердце (которое он ошибочно полагал окаменевшим), ступил под своды Азкабана, содрогаясь. Он приехал сюда, чтобы добровольно сдаться, сообщить обо всех своих преступлениях, совершенных в ходе мести, но внезапно вид этих каменных стен воскресил в нем поблекшие воспоминания. Крики заключенных, холод дементоров, слова Персиваля… все так живо вспыхнуло в памяти, словно было вчера.

— А могу я увидеть Персиваля? — спросил он у мага охраны.

— Кого? — ответил тот, жуя бутерброд.

— Призрак отца Альбуса Дамблдора.

— А, этот, — маг вытер пальцы о мантию и пояснил: — Так зачистили его.

— Что?

— Когда этот засранец Блэк сбежал, всех призраков зачистили. Приехала команда из Министерства, и фьють! В небытие! Сам я этого не видел, но рассказывали. А вы к нам по какому делу?

Сириус стоял, не отвечая. Разбуженные воспоминания поколебали его решимость сдаться, а известие о смерти Персиваля пробудило другие раны. Месть и ярость снова вспыхнули в нем, напоминая, как он оказался в Азкабане и почему смог сбежать, единственный из всех.

— Так зачем вы к нам? — повторил маг, доставая палочку.

— Заехал посмотреть из любопытства, — бросил свысока Сириус, превращаясь в графа Норт-Айлэнда.

Он ступил на борт яхты, на которой и приплыл к Азкабану, в мрачной задумчивости.

— Господин мой, на вас лица нет, — бросилась к нему Гермиона.

— Я не твой господин, сколько можно говорить, — вздохнул Сириус. — Кстати, вот, пока не забыл!

Он решительным шагом прошел в каюту и вынес на палубу стопку бумаг.

— Что это? — растерянно спросила Гермиона.

— Ты свободна, все мое состояние, за вычетом того, что я должен гоблинам Европы, переходит к тебе. Я купил Мунго, теперь ты сможешь всегда быть с родителями, привлечь лучших специалистов, чтобы их вылечили.

— Зачем ты прогоняешь меня? — в глазах Гермионы блестели слезы. — Я хочу быть только с тобой!

— Посмотри на меня, — ответил Сириус. — Я старый, седой и страшный, мое сердце выжжено местью, тело изуродовано Азкабаном! Бери и будь счастлива, Гермиона!

— Мое счастье невозможно без тебя, господин мой, — Гермиона шагнула в упор к Сириусу, посмотрела на него снизу вверх.

Сириус смотрел в ее глаза, упиваясь и не веря, что он еще может быть счастлив. Затем их губы слились в поцелуе, долгом и горьком. Яхта, предоставленная сама себе, дрейфовала прочь от Азкабана, по воле волн и ветра. Сириусу в какой-то момент померещилось, что над тюрьмой летает призрак Персиваля, улыбается, машет Блэку рукой и что-то кричит. Сириус даже знал, что именно кричит призрак, ту самую мудрость, заключенную в двух словах.

Ждать и надеяться.