Фандом: Гарри Поттер. Это, конечно, то место, только время не это.
Добавить в моё избранное
10 мин, 8 сек 10599
Это, конечно, то место
Только время не это
Fleur — Ремонт
Около двадцати пар широко раскрытых глаз уставились на Невилла, словно пытаясь что-то понять. Когда это случилось в первый раз, щекам стало горячо, и Невилл даже решил, что у него на лице грязь. Теперь это казалось нормальным.
— Урок окончен, на следующий раз прочитайте главу восьмую о свойствах Паффопода и выпишите в конспект отличия волшебных свойств этого растения у корней, стручков, листьев и бобов, а также названия и краткие свойства любых пяти зелий, в которых используется Паффопод. Все свободны, — Невилл улыбнулся, радуясь, что этот урок на сегодня последний.
Он теперь радовался мелочам.
Третьекурсники вышли, переговариваясь в полголоса. Невилл поджал губы. Перед глазами стояло навязчивое воспоминание — третий курс, перемена, громкие разговоры, смех, игра в плюй-камни прямо на подоконнике… А эти переговаривались в полголоса и односложно, лица мрачные, головы наклонены, а глаза широко раскрыты.
Невилл вышел из теплицы — одной из двух, полностью восстановлённых — и закрыл её ключом. Воздух пах гарью и цветами. Непривычно тёплый ветер толкал Невилла в спину. Вроде с весельем, а вроде — с издёвкой. Ни Невилл, ни кто-либо другой, не пытался представить себе Хогвартс летом. Для всех существовали только промозглая осень, спрятавшая жизнь зима и холодная весна. И другой, летней, Шотландии они не должны были узнать.
Небо над головой белело, а у изгибающегося горизонта виднелась непривычная, режущая взгляд синева.
Невилл пошёл вдоль побитых теплиц к маленькой круглой фигуре, размахивающей палочкой. Профессор Спраут. Невиллу она предложила звать себя по имени, но он не мог. Казалось, что когда он назовёт человека, которого он семь лет ставил намного выше себя, по имени, то прировняет себя к нему. И случится что-то непоправимое. Глупости, конечно, но теперь он боялся перемен.
— Невилл! Как всё прошло? — спросила профессор, увидев его.
Она постоянно задавала этот вопрос после урока. Сначала Невилл отвечал долго, рассказывал об успехах каждого, теперь же ограничивался коротким:
— Нормально. Тихие, исполнительные и внимательные.
Пара эльфов, бегавших рядом с профессором и помогавших в починке теплиц, замерли. Без руководства они не работали.
Невилл спросил:
— А что у вас? Как ведутся работы?
— Думаю, завтра четвёртая теплица будет готова. Если будем так работать, то шесть из восьми теплиц будут готовы к началу учебного года, — голос профессора был воодушевлённым, а в глазах на мгновение мелькнула грусть.
Невилл знал, что пятой теплице требовался самый большой ремонт, а третью нужно было строить заново.
— О, и ещё Невилл, завтра уроки проведу я.
— Профессор, не нужно, у вас же полно работы, а я уже…
— От однообразной работы нужно отдыхать, Невилл, — и тебе, и мне, иначе выполняться она будет хуже. Надеюсь, ты примешь во внимание хотя бы этот аргумент, раз собственный день рождения тебя не интересует.
«А у меня завтра день рождения? — хотел спросить Невилл. — О, и правда».
— Хорошо, спасибо, — Невилл кивнул и протянул ключ от теплиц. — Сейчас обед, вы идёте, мэм?
— Я же просила тебя, Невилл, без этих формальностей.
— Простите, я пока не могу.
— Скоро пойду, иди пока вперёд, — она говорила так уже второй день подряд. Невилл не знал, ходила ли она вообще на обед.
Профессор Спраут возобновила работу. Седые пряди выбились из причёски, тонкий рот поджат, а короткая волшебная палочка, сжатая толстыми пальцами, была почти не видна.
Невилл улыбнулся, вспомнив, как в детстве мечтал, чтобы она была его бабушкой, а не строгая Августа Лонгботтом. Повзрослев, он отдал должное бабушке, но привязанность к профессору, преподававшей его любимый предмет, осталась.
Хогвартс восстановили в первую очередь. Невилл ходил по коридорам, смотрел в окно, наматывал круги вокруг замка и не узнавал его.
Светлый, полупустой Хогвартс. Дети от первого до четвертого курса, которым предложили наверстать пропущенную программу — «Именно в это время закладываются важнейшие основы», — заявила профессор МакГонагалл. С ней не спорили.
Где-то сто пятьдесят человек. Учеников и преподавателей. Вроде достаточно. А казалось, что огромный Хогвартс вымер.
— Привет, Невилл, не виделись за завтраком, у тебя что-то случилось? — Парвати.
— Я проспал.
Смех. Звонкий, женственный. Не хихиканье, которое сопровождалось общением Парвати и Лаванды все прошлые года, а смех, не тихий, не громкий. Пожалуй, его Невилл был готов слушать вечность. Да и сама Парвати — красивая, Невилл радовался, глядя на неё, как когда разглядывал редкие растения. Смуглая, в яркой мантии она казалась экзотичным цветком; жёлтые и оранжевые ленты были вплетены в черную косу.
Только время не это
Fleur — Ремонт
Около двадцати пар широко раскрытых глаз уставились на Невилла, словно пытаясь что-то понять. Когда это случилось в первый раз, щекам стало горячо, и Невилл даже решил, что у него на лице грязь. Теперь это казалось нормальным.
— Урок окончен, на следующий раз прочитайте главу восьмую о свойствах Паффопода и выпишите в конспект отличия волшебных свойств этого растения у корней, стручков, листьев и бобов, а также названия и краткие свойства любых пяти зелий, в которых используется Паффопод. Все свободны, — Невилл улыбнулся, радуясь, что этот урок на сегодня последний.
Он теперь радовался мелочам.
Третьекурсники вышли, переговариваясь в полголоса. Невилл поджал губы. Перед глазами стояло навязчивое воспоминание — третий курс, перемена, громкие разговоры, смех, игра в плюй-камни прямо на подоконнике… А эти переговаривались в полголоса и односложно, лица мрачные, головы наклонены, а глаза широко раскрыты.
Невилл вышел из теплицы — одной из двух, полностью восстановлённых — и закрыл её ключом. Воздух пах гарью и цветами. Непривычно тёплый ветер толкал Невилла в спину. Вроде с весельем, а вроде — с издёвкой. Ни Невилл, ни кто-либо другой, не пытался представить себе Хогвартс летом. Для всех существовали только промозглая осень, спрятавшая жизнь зима и холодная весна. И другой, летней, Шотландии они не должны были узнать.
Небо над головой белело, а у изгибающегося горизонта виднелась непривычная, режущая взгляд синева.
Невилл пошёл вдоль побитых теплиц к маленькой круглой фигуре, размахивающей палочкой. Профессор Спраут. Невиллу она предложила звать себя по имени, но он не мог. Казалось, что когда он назовёт человека, которого он семь лет ставил намного выше себя, по имени, то прировняет себя к нему. И случится что-то непоправимое. Глупости, конечно, но теперь он боялся перемен.
— Невилл! Как всё прошло? — спросила профессор, увидев его.
Она постоянно задавала этот вопрос после урока. Сначала Невилл отвечал долго, рассказывал об успехах каждого, теперь же ограничивался коротким:
— Нормально. Тихие, исполнительные и внимательные.
Пара эльфов, бегавших рядом с профессором и помогавших в починке теплиц, замерли. Без руководства они не работали.
Невилл спросил:
— А что у вас? Как ведутся работы?
— Думаю, завтра четвёртая теплица будет готова. Если будем так работать, то шесть из восьми теплиц будут готовы к началу учебного года, — голос профессора был воодушевлённым, а в глазах на мгновение мелькнула грусть.
Невилл знал, что пятой теплице требовался самый большой ремонт, а третью нужно было строить заново.
— О, и ещё Невилл, завтра уроки проведу я.
— Профессор, не нужно, у вас же полно работы, а я уже…
— От однообразной работы нужно отдыхать, Невилл, — и тебе, и мне, иначе выполняться она будет хуже. Надеюсь, ты примешь во внимание хотя бы этот аргумент, раз собственный день рождения тебя не интересует.
«А у меня завтра день рождения? — хотел спросить Невилл. — О, и правда».
— Хорошо, спасибо, — Невилл кивнул и протянул ключ от теплиц. — Сейчас обед, вы идёте, мэм?
— Я же просила тебя, Невилл, без этих формальностей.
— Простите, я пока не могу.
— Скоро пойду, иди пока вперёд, — она говорила так уже второй день подряд. Невилл не знал, ходила ли она вообще на обед.
Профессор Спраут возобновила работу. Седые пряди выбились из причёски, тонкий рот поджат, а короткая волшебная палочка, сжатая толстыми пальцами, была почти не видна.
Невилл улыбнулся, вспомнив, как в детстве мечтал, чтобы она была его бабушкой, а не строгая Августа Лонгботтом. Повзрослев, он отдал должное бабушке, но привязанность к профессору, преподававшей его любимый предмет, осталась.
Хогвартс восстановили в первую очередь. Невилл ходил по коридорам, смотрел в окно, наматывал круги вокруг замка и не узнавал его.
Светлый, полупустой Хогвартс. Дети от первого до четвертого курса, которым предложили наверстать пропущенную программу — «Именно в это время закладываются важнейшие основы», — заявила профессор МакГонагалл. С ней не спорили.
Где-то сто пятьдесят человек. Учеников и преподавателей. Вроде достаточно. А казалось, что огромный Хогвартс вымер.
— Привет, Невилл, не виделись за завтраком, у тебя что-то случилось? — Парвати.
— Я проспал.
Смех. Звонкий, женственный. Не хихиканье, которое сопровождалось общением Парвати и Лаванды все прошлые года, а смех, не тихий, не громкий. Пожалуй, его Невилл был готов слушать вечность. Да и сама Парвати — красивая, Невилл радовался, глядя на неё, как когда разглядывал редкие растения. Смуглая, в яркой мантии она казалась экзотичным цветком; жёлтые и оранжевые ленты были вплетены в черную косу.
