Фандом: Ориджиналы. Любой спектакль существует для привлечения зрителей, дабы те услышали ту историю, которую им собираются рассказать. Эта же история призвана приподнять завесу тайны над странным поведением одного жителя нашего сайта. А может, и не странным, как знать.
Добавить в моё избранное
6 мин, 57 сек 12345
Знойный летний день вызывал лишь тошноту. Ну не мог он радовать несчастную, истомившуюся по привычному допингу душу фикрайтера!
Бессердечное солнце — возможно, оскорблённое недостатком внимания к себе, затаило обиду, продумало и до мелочей рассчитало страшную месть, накопило силы — и недрогнувшим копьём возмездия ударило, разрушив самое ценное, нежно лелеемое и незаменимое в доме. И душа пребывала в безмолвном трауре.
Что же за потеря случилась в разгар лета в далёком сибирском городе?
От жары у Прапора сгорел компьютер. Напрочь. Отбросил копыта — без шансов на реанимацию.
Потерянный Прапор мучительно страдал, будучи отлучённым от живительного источника новостей и лишённым возможности от души побродить по тропинкам любимого сайта.
А так хорошо всё складывалось! Непревзойдённый шедевр Фобоса был, в конце концов, опубликован, и Прапор легкомысленно отпустил сам себя на вольные хлеба, справедливо рассудив, что поскольку из ряда вон выходящих поступков автора в ближайшее время не предвидится, раз и навсегда отлаженный механизм работы Команды будет действовать и без явного присутствия координатора. Так, в общем-то, пока и происходило — шестерёнки творческого процесса исправно крутились, и Прапор, не оглядываясь, на ходу сдирая с себя майку, с облегчением нырнул с разбега в прохладные и бодрящие воды блогов. Целыми днями он то расслабленно дрейфовал на надувном матрасе слухов и сплетен, то упрямо выгребал против стремительного течения блогосрачей, а порой просто валялся на горячем песке, лениво пересыпая из ладони в ладонь фразы, или беззаботно бродил по окрестностям.
О таком отпуске можно было только мечтать. И вот…
Весёлый паренёк из сервиса после краткого осмотра старенького заслуженного компьютера цинично захлопнул крышку гроба и лихо застучал молотком, будто вгоняя каждый гвоздь прямо в сердце Прапора.
— Неа, без вариантов. Сдох твой комп и ремонту не подлежит, — выдал он Прапору свидетельство о смерти старого друга — и счёл свою миссию на этом законченной.
Пару дней Прапор старательно бегал по потолку, на глазах теряя вес и жизнерадостность. Новый комп лишь призрачно маячил — в перспективе где-то месяца через три, да и то не факт, ибо семейный бюджет превыше всего.
Последней каплей послужил момент, когда Прапор, прищурившись, попытался разглядеть изображение в дверце микроволновки, автоматически нащупывая под рукой несуществующую компьютерную мышь.
Как говорится, голь на выдумку хитра, и свежая мысль пролилась живительной влагой на закипающий мозг Прапора. Он собрал примитивную, но действующую конструкцию из приставки, клавиатуры и телевизора, используемого в качестве монитора. Да, выглядело это всё, пожалуй, страшновато для современного избалованного человека, но работало же!
Несомненным плюсом было увеличение размеров экрана. Не менее досадным минусом — клавиатура, присобаченная на честном слове. Она слушалась через раз, и лишь ценой неимоверных усилий, хаотических движений обеих рук, сопровождающихся отборным, но беззвучным матом, вспотевшему Прапору удавалось подвести курсор к нужной букве — для редактуры выстраданной проды, да мало того — частенько буквы пробивались по две-три зараз. В конце концов, он махнул рукой и перестал обращать внимание на опечатки, полностью отдав работы по их вылавливанию на откуп бете.
Другим неустраняемым дефектом являлась невольная демонстрация реальному миру процесса своих блужданий по интернету — телевизор в семье был один. Так что предаваться любимому пороку Прапор мог без оглядок лишь в отсутствии дома бдительной супруги.
А лето тем временем неспешно катило свою поскрипывающую телегу к закату, тени становились длиннее, а ночи холоднее.
Совершенно приноровившийся к раздолбанной клавиатуре, как к своенравной кобылке, Прапор вовсю наслаждался духовной пищей, не забывая, впрочем, и про пищу телесную — в это время года он с удовольствием предавался чревоугодию.
Конкретнее можно было смело утверждать следующее: Прапор больше жизни любил грибы — в любом виде, в любых количествах. Он мог поглощать их вёдрами, и это лето не стало для него исключением…
Прапор сыто вздохнул. Большая порция жареной картошки — естественно, с грибами — наконец-то закончилась. В тарелке оставался лишь один гриб, но место в желудке закончилось ещё минут десять назад.
Лениво подойдя к мойке, Прапор хотел было смахнуть сиротливо скукожившийся грибочек в мусорное ведро.
— Эх, — протянул он и с тяжким вздохом всё же подцепил несчастный гриб на вилку — и решительно отправил его в рот. Прикрыл глаза и стал медленно жевать…
— Дорогой! Ты можешь объяснить мне, что происходит?
— Я? А что такое? — только и смог пробормотать ошалевший Прапор, выныривая из полусонного состояния и с изумлением озираясь.
— Да, ты. Что это ты смотришь, скажи на милость?
Бессердечное солнце — возможно, оскорблённое недостатком внимания к себе, затаило обиду, продумало и до мелочей рассчитало страшную месть, накопило силы — и недрогнувшим копьём возмездия ударило, разрушив самое ценное, нежно лелеемое и незаменимое в доме. И душа пребывала в безмолвном трауре.
Что же за потеря случилась в разгар лета в далёком сибирском городе?
От жары у Прапора сгорел компьютер. Напрочь. Отбросил копыта — без шансов на реанимацию.
Потерянный Прапор мучительно страдал, будучи отлучённым от живительного источника новостей и лишённым возможности от души побродить по тропинкам любимого сайта.
А так хорошо всё складывалось! Непревзойдённый шедевр Фобоса был, в конце концов, опубликован, и Прапор легкомысленно отпустил сам себя на вольные хлеба, справедливо рассудив, что поскольку из ряда вон выходящих поступков автора в ближайшее время не предвидится, раз и навсегда отлаженный механизм работы Команды будет действовать и без явного присутствия координатора. Так, в общем-то, пока и происходило — шестерёнки творческого процесса исправно крутились, и Прапор, не оглядываясь, на ходу сдирая с себя майку, с облегчением нырнул с разбега в прохладные и бодрящие воды блогов. Целыми днями он то расслабленно дрейфовал на надувном матрасе слухов и сплетен, то упрямо выгребал против стремительного течения блогосрачей, а порой просто валялся на горячем песке, лениво пересыпая из ладони в ладонь фразы, или беззаботно бродил по окрестностям.
О таком отпуске можно было только мечтать. И вот…
Весёлый паренёк из сервиса после краткого осмотра старенького заслуженного компьютера цинично захлопнул крышку гроба и лихо застучал молотком, будто вгоняя каждый гвоздь прямо в сердце Прапора.
— Неа, без вариантов. Сдох твой комп и ремонту не подлежит, — выдал он Прапору свидетельство о смерти старого друга — и счёл свою миссию на этом законченной.
Пару дней Прапор старательно бегал по потолку, на глазах теряя вес и жизнерадостность. Новый комп лишь призрачно маячил — в перспективе где-то месяца через три, да и то не факт, ибо семейный бюджет превыше всего.
Последней каплей послужил момент, когда Прапор, прищурившись, попытался разглядеть изображение в дверце микроволновки, автоматически нащупывая под рукой несуществующую компьютерную мышь.
Как говорится, голь на выдумку хитра, и свежая мысль пролилась живительной влагой на закипающий мозг Прапора. Он собрал примитивную, но действующую конструкцию из приставки, клавиатуры и телевизора, используемого в качестве монитора. Да, выглядело это всё, пожалуй, страшновато для современного избалованного человека, но работало же!
Несомненным плюсом было увеличение размеров экрана. Не менее досадным минусом — клавиатура, присобаченная на честном слове. Она слушалась через раз, и лишь ценой неимоверных усилий, хаотических движений обеих рук, сопровождающихся отборным, но беззвучным матом, вспотевшему Прапору удавалось подвести курсор к нужной букве — для редактуры выстраданной проды, да мало того — частенько буквы пробивались по две-три зараз. В конце концов, он махнул рукой и перестал обращать внимание на опечатки, полностью отдав работы по их вылавливанию на откуп бете.
Другим неустраняемым дефектом являлась невольная демонстрация реальному миру процесса своих блужданий по интернету — телевизор в семье был один. Так что предаваться любимому пороку Прапор мог без оглядок лишь в отсутствии дома бдительной супруги.
А лето тем временем неспешно катило свою поскрипывающую телегу к закату, тени становились длиннее, а ночи холоднее.
Совершенно приноровившийся к раздолбанной клавиатуре, как к своенравной кобылке, Прапор вовсю наслаждался духовной пищей, не забывая, впрочем, и про пищу телесную — в это время года он с удовольствием предавался чревоугодию.
Конкретнее можно было смело утверждать следующее: Прапор больше жизни любил грибы — в любом виде, в любых количествах. Он мог поглощать их вёдрами, и это лето не стало для него исключением…
Прапор сыто вздохнул. Большая порция жареной картошки — естественно, с грибами — наконец-то закончилась. В тарелке оставался лишь один гриб, но место в желудке закончилось ещё минут десять назад.
Лениво подойдя к мойке, Прапор хотел было смахнуть сиротливо скукожившийся грибочек в мусорное ведро.
— Эх, — протянул он и с тяжким вздохом всё же подцепил несчастный гриб на вилку — и решительно отправил его в рот. Прикрыл глаза и стал медленно жевать…
— Дорогой! Ты можешь объяснить мне, что происходит?
— Я? А что такое? — только и смог пробормотать ошалевший Прапор, выныривая из полусонного состояния и с изумлением озираясь.
— Да, ты. Что это ты смотришь, скажи на милость?
