Череда мрачных и загадочных убийств в американском городе Атланта, штат Джорджия, растянувшаяся на много месяцев и едва не ставшая причиной вооружённого гражданского противостояния, и поныне остаётся своеобразным камнем преткновения для историков криминалистики.
Добавить в моё избранное
144 мин, 24 сек 20267
Идея оказалась плодотворной: 12 ноября 1979 г. в ходе осмотра городской свалки на востоке города был найден труп Милтона Харвея, изчезнувшего, напомним, 4 сентября.
К моменту обнаружения труп уже подвергся значительному посмертному изменению, что в значительной степени затруднило работу патологоанатомов. Акт аутопсии констатировал отсутствие видимых следов насилия и следствие посчитало, что смерть подростка наступила не в результате убийства. Версия похищения не исключалась, однако, смерть ребёнка признавалась следствием фатального стечения обстоятельств (т. е. не рассматривалась как умысел).
Впоследствии расследование исчезновения и смерти Милтона Харвея сильно критиковалось представителями как министерства юстиции США, так и ФБР. Проведённое осенью 1979 г. следствие характеризовалось как «поверхностное», «проведённое халатно», а акт судебно-медицинского исследования был назван «неполным».
С такой характеристикой трудно не согласиться.
После обнаружения трупа Харвея обстановка в Атланате как будто бы постепенно нормализовалась. Во всяком случае новых сообщений об исчезновении чернокожих подростков не поступало вплоть до марта 1980 г.
Но 4 марта в полицию обратилась некая Венус Ланьер, мать 12-летней Энджел, сообщившая о том, что её дочь не возвратилась домой из школы. Отсутствие девочки было тем более подозрительным, что Энджел пропустила свою любимую телепередачу, что случалось крайне редко. Тревога ещё более усилилась, когда выяснилось, что и в школе в этот день Энджел не появлялась. Ни 5, ни 6 марта местонахождение девочки выяснить так и не удалось. Полиция приступила к планомерному прочёсыванию местности. В те годы юго-запад Атланты, где проживала семья Ланьер, был довольно пустынным местом, осмотр которого не мог быть проведён в один день.
Наконец, 10 марта на пустоши, примерно в 600 м. от дома, было найдено тело убитой девочки. Труп Энджел Ланьер был привязан к дереву электропроводом в коричневой пластиковой изоляции, который одновременно являлся и петлёй на шее. В рот своей жертвы убийца затолкал чёрные трусики, которые ей не принадлежали. Осмотр тела показал, что на запястьях поибшей остались следы прижизненного связывания, но сами путы теперь отсутствовали: видимо, их снял сам убийца.
Удушения традиционно характерны для убийств на сексуальной почве; замечено, что насильники обычно душат свои жертвы, а не убивают их, скажем, ударами ног или ножа. Патологоанатом, однако, констатировал, что Энджел Ланьер не подверглась изнасилованию. Вместе с тем, специалист отметил, что девочка не была девственницей и, очевидно, начала жить половой жизнью довольно давно, за полгода до момента убийства или даже раньше. Была ли она жертвой инцеста или была втайне от матери вовлечена в детскую проституцию следствию только предстояло выяснить. Во всяком случае, как по манере совершения, так и самим выбором жертвы это убийство резко отличалось от предыдущих похищений.
На первом этапе следствия внимание детективов привлекла информация о неизвестном негре-бродяге, замеченном утром 4 марта возле дома, где проживала семья Ланьер. Этот субъект казался тем более подозрительным, что после 7.30 утра, когда Энджел вышла из дома и её в последний раз видели живой соседи, бродяга из этого района исчез и более не появлялся.
Был оставлен словесный портрет этого человека, проводились мероприятия по его розыску, но отыскать неизвестного так и не удалось.
В дальнейшем полиция сконцентрировала своё внимание на военной базе в Форт-Макферсон, расположенная сравнительно недалеко от дома Ланьер. Скопление военнослужащих всегда является притягательным для «жриц любви» и вокруг базы давно сложилась исправно функционировавшая индустрия отдыха и порока. Негритянки из бедных кварталов Атланты являлись, пожалуй, самым многочисленным отрядом из того сомна «ночных бабочек», что «обслуживали» персонал базы.
Полицейским удалось установить, что Энджел Ланьер, эпизодически промышляла проституцией. Хотя мать погибшей девочки клялась, что ничего об этом не знала, скорее всего, Энджел оказывала интимные услуги с материнского благословения. Благодаря тайным информаторам из среды проституток, полиции удалось установить личности двух военнослужащих с базы Форт-Макферсон, бывших регулярными клиентами девочки. Они попали под подозрение и за ними некоторое время велось наблюдение, впрочем, совершенно безрезультатное. Кроме того, был непонятен мотив, которым руководствовался убийца, хотя тут м. б. предположить случайно вспыхнувшую ссору, вызванную, скажем, неудачной попыткой Энджел обворовать «клиента».
Помимо военнослужащих из Форт-Макферсона под подозрение попали и члены семьи погибшей девочки. Во всех расследованиях, связанных с гибелью ребёнка, близкие родственники подпадают под подозрение автоматически. Семья Ланьер была далеко не образцовой, мать воспитывала троих детей самостоятельно, отец девочки был судим, однако, никаких обвинений против родных Энджел так никогда выдвинуто не было.
К моменту обнаружения труп уже подвергся значительному посмертному изменению, что в значительной степени затруднило работу патологоанатомов. Акт аутопсии констатировал отсутствие видимых следов насилия и следствие посчитало, что смерть подростка наступила не в результате убийства. Версия похищения не исключалась, однако, смерть ребёнка признавалась следствием фатального стечения обстоятельств (т. е. не рассматривалась как умысел).
Впоследствии расследование исчезновения и смерти Милтона Харвея сильно критиковалось представителями как министерства юстиции США, так и ФБР. Проведённое осенью 1979 г. следствие характеризовалось как «поверхностное», «проведённое халатно», а акт судебно-медицинского исследования был назван «неполным».
С такой характеристикой трудно не согласиться.
После обнаружения трупа Харвея обстановка в Атланате как будто бы постепенно нормализовалась. Во всяком случае новых сообщений об исчезновении чернокожих подростков не поступало вплоть до марта 1980 г.
Но 4 марта в полицию обратилась некая Венус Ланьер, мать 12-летней Энджел, сообщившая о том, что её дочь не возвратилась домой из школы. Отсутствие девочки было тем более подозрительным, что Энджел пропустила свою любимую телепередачу, что случалось крайне редко. Тревога ещё более усилилась, когда выяснилось, что и в школе в этот день Энджел не появлялась. Ни 5, ни 6 марта местонахождение девочки выяснить так и не удалось. Полиция приступила к планомерному прочёсыванию местности. В те годы юго-запад Атланты, где проживала семья Ланьер, был довольно пустынным местом, осмотр которого не мог быть проведён в один день.
Наконец, 10 марта на пустоши, примерно в 600 м. от дома, было найдено тело убитой девочки. Труп Энджел Ланьер был привязан к дереву электропроводом в коричневой пластиковой изоляции, который одновременно являлся и петлёй на шее. В рот своей жертвы убийца затолкал чёрные трусики, которые ей не принадлежали. Осмотр тела показал, что на запястьях поибшей остались следы прижизненного связывания, но сами путы теперь отсутствовали: видимо, их снял сам убийца.
Удушения традиционно характерны для убийств на сексуальной почве; замечено, что насильники обычно душат свои жертвы, а не убивают их, скажем, ударами ног или ножа. Патологоанатом, однако, констатировал, что Энджел Ланьер не подверглась изнасилованию. Вместе с тем, специалист отметил, что девочка не была девственницей и, очевидно, начала жить половой жизнью довольно давно, за полгода до момента убийства или даже раньше. Была ли она жертвой инцеста или была втайне от матери вовлечена в детскую проституцию следствию только предстояло выяснить. Во всяком случае, как по манере совершения, так и самим выбором жертвы это убийство резко отличалось от предыдущих похищений.
На первом этапе следствия внимание детективов привлекла информация о неизвестном негре-бродяге, замеченном утром 4 марта возле дома, где проживала семья Ланьер. Этот субъект казался тем более подозрительным, что после 7.30 утра, когда Энджел вышла из дома и её в последний раз видели живой соседи, бродяга из этого района исчез и более не появлялся.
Был оставлен словесный портрет этого человека, проводились мероприятия по его розыску, но отыскать неизвестного так и не удалось.
В дальнейшем полиция сконцентрировала своё внимание на военной базе в Форт-Макферсон, расположенная сравнительно недалеко от дома Ланьер. Скопление военнослужащих всегда является притягательным для «жриц любви» и вокруг базы давно сложилась исправно функционировавшая индустрия отдыха и порока. Негритянки из бедных кварталов Атланты являлись, пожалуй, самым многочисленным отрядом из того сомна «ночных бабочек», что «обслуживали» персонал базы.
Полицейским удалось установить, что Энджел Ланьер, эпизодически промышляла проституцией. Хотя мать погибшей девочки клялась, что ничего об этом не знала, скорее всего, Энджел оказывала интимные услуги с материнского благословения. Благодаря тайным информаторам из среды проституток, полиции удалось установить личности двух военнослужащих с базы Форт-Макферсон, бывших регулярными клиентами девочки. Они попали под подозрение и за ними некоторое время велось наблюдение, впрочем, совершенно безрезультатное. Кроме того, был непонятен мотив, которым руководствовался убийца, хотя тут м. б. предположить случайно вспыхнувшую ссору, вызванную, скажем, неудачной попыткой Энджел обворовать «клиента».
Помимо военнослужащих из Форт-Макферсона под подозрение попали и члены семьи погибшей девочки. Во всех расследованиях, связанных с гибелью ребёнка, близкие родственники подпадают под подозрение автоматически. Семья Ланьер была далеко не образцовой, мать воспитывала троих детей самостоятельно, отец девочки был судим, однако, никаких обвинений против родных Энджел так никогда выдвинуто не было.
