Ночь. Холод. Ночной фонарь. Тихое пение прохожего в капюшоне на улице. Он идет и ни на кого не смотрит, не обращает внимание, наивный парень. Сегодня Хэллоуин и много пьяных людей порой по ночам его отмечают, но только не этот парень. Он идет тихо, но спокойно, не торопясь и явно выражая огромное безразличие перед людьми. Вот он зашел в подворотню и таким же шагом продолжает путешествие. Куда он идет? Кто он?
Добавить в моё избранное
2 мин, 37 сек 1105
В той подворотне был один подросток. На вид ему было лет 16-17 и по его виду: тощему и бледному лицу, красным глазам с расширенными зрачками и маленьким еле заметном тике — он был, наверное, наркоманом, мечтающий об очередной дозе. Увидев в его голову что-то ударило пойти за человеком, только что завернувший спокойно на его территорию. Он идет, потихоньку в кармане разворачивая нож и ожидая захода в другую сторону, чтобы напугать и ограбить. Однако что-то не так и он это ощущает, словно что-то подсказывает оставить человека в покое. Совесть? Нет, скорее страх, а парень с ножом не боится, хоть и мозг бьет тревогу. Что же дальше? А дальше он получает шанс напасть. И он его принимает:
— Эу! Слышь пацанчик! — говорит наркоман, который со свистом зовет прохожего. Прохожий замолкает и его песни больше не слышно, однако послышалось, что он что-то прошептал. — Бабло гони!
— Ты уверен, мой друг, что я лучшая жертва? — услышал он в ответ от неизвестного в капюшоне. — Ведь внешность обманчиво в столь чудное время и не спокойно тебе будет до конца жизни.
— Чувак, просто гони деньги. — не слушая проговорил наркоман, но в голове его было что-то среднее между страхом и паникой. — Мне не нужно, чтобы ты…
— Чтобы я сопротивлялся или пугал? — поворачиваясь, говорил прохожий. — Хоть ты и наркоман, и тебя стоило бы по-хорошему убить, но я даю тебе шанс убежать. Можешь посчитать это предупреждением.
— Ты тупой или да? Гони деньги! — уже подходя с ножом, гневно говорил парень.
— Ну как хочешь! — сказал прохожий, обнажая свою голову от капюшона. Вместо головы у него была тыква, которая резко загорелась, и куртка слетела с владельца, показав пугало, которое, помимо того, что светилось, улыбалось.
Мир стал темнее для бедолаги, чье ограбление было подавлено. Он хотел убежать, но ноги не слушались. Его пульс участился, тело трясло и потело, зрачки сузились. Человек явно боялся, но не мог его побороть, чтобы спастись. Вдруг подул теплый ветер и пугало стало шататься. Каждый наклон, каждый скрип и каждое слово, произнесенное шепотом было слышно. Наркоман упал на землю, стараясь уползти подальше, но вдруг он услышал, что пугало напевает про себя колыбельную:
Баю-бай, малыш усни,
День остался позади.
Баю-бай, усни мой сын,
Ты увидишь новый мир.
Там король и королева,
Ветру тихо напевают,
Чтобы сын их спал спокойно,
Пусть качает колыбельку.
Баю-бай, малыш усни,
День остался позади.
Пение успокаивала, но, несмотря на это, жертва сия безумия не могла убежать, успокоится или хотя бы выдать из себя крик. Бедняга закрыл глаза и уже стал потихоньку молится, слушая колыбель, но она вдруг закончилась. Он открыл глаза и никого не увидел перед собой. Мир опять стал светлым, но уже без пугала.
Когда он повернулся, то почувствовал странное тепло в штанах. Стало тяжело дышать и он увидел, что его штаны, кроссовки и куртка горят. Он пытался хоть что-то сделать, пытался раздеться и пытался орать, но его рот не мог открыться, а на языке был тыквенный привкус. Боль была ужаснейшей, но потом стала стихать, но дышать было больно и тяжело. Через несколько секунд его опять пронзила жгучая боль, но это было последнее, что ощущал наркоман.
На следующее утро никто не видел труп, но по всему двору был разлит сок. Тыквенный сок.
— Эу! Слышь пацанчик! — говорит наркоман, который со свистом зовет прохожего. Прохожий замолкает и его песни больше не слышно, однако послышалось, что он что-то прошептал. — Бабло гони!
— Ты уверен, мой друг, что я лучшая жертва? — услышал он в ответ от неизвестного в капюшоне. — Ведь внешность обманчиво в столь чудное время и не спокойно тебе будет до конца жизни.
— Чувак, просто гони деньги. — не слушая проговорил наркоман, но в голове его было что-то среднее между страхом и паникой. — Мне не нужно, чтобы ты…
— Чтобы я сопротивлялся или пугал? — поворачиваясь, говорил прохожий. — Хоть ты и наркоман, и тебя стоило бы по-хорошему убить, но я даю тебе шанс убежать. Можешь посчитать это предупреждением.
— Ты тупой или да? Гони деньги! — уже подходя с ножом, гневно говорил парень.
— Ну как хочешь! — сказал прохожий, обнажая свою голову от капюшона. Вместо головы у него была тыква, которая резко загорелась, и куртка слетела с владельца, показав пугало, которое, помимо того, что светилось, улыбалось.
Мир стал темнее для бедолаги, чье ограбление было подавлено. Он хотел убежать, но ноги не слушались. Его пульс участился, тело трясло и потело, зрачки сузились. Человек явно боялся, но не мог его побороть, чтобы спастись. Вдруг подул теплый ветер и пугало стало шататься. Каждый наклон, каждый скрип и каждое слово, произнесенное шепотом было слышно. Наркоман упал на землю, стараясь уползти подальше, но вдруг он услышал, что пугало напевает про себя колыбельную:
Баю-бай, малыш усни,
День остался позади.
Баю-бай, усни мой сын,
Ты увидишь новый мир.
Там король и королева,
Ветру тихо напевают,
Чтобы сын их спал спокойно,
Пусть качает колыбельку.
Баю-бай, малыш усни,
День остался позади.
Пение успокаивала, но, несмотря на это, жертва сия безумия не могла убежать, успокоится или хотя бы выдать из себя крик. Бедняга закрыл глаза и уже стал потихоньку молится, слушая колыбель, но она вдруг закончилась. Он открыл глаза и никого не увидел перед собой. Мир опять стал светлым, но уже без пугала.
Когда он повернулся, то почувствовал странное тепло в штанах. Стало тяжело дышать и он увидел, что его штаны, кроссовки и куртка горят. Он пытался хоть что-то сделать, пытался раздеться и пытался орать, но его рот не мог открыться, а на языке был тыквенный привкус. Боль была ужаснейшей, но потом стала стихать, но дышать было больно и тяжело. Через несколько секунд его опять пронзила жгучая боль, но это было последнее, что ощущал наркоман.
На следующее утро никто не видел труп, но по всему двору был разлит сок. Тыквенный сок.
