Кто скажет, кто опишет, как прекрасна вечерняя Москва! Старинные, искусно украшенные древними мастерами, но бездарно изуродованные современной молодёжью здания подсвечены разноцветными фонарями, что, даже несмотря на уродующие надписи, кажутся выходцами из другого, сказочного мира.
Добавить в моё избранное
6 мин, 5 сек 10431
«Даже в столь поздний час Красная площадь многолюдна», — отметила про себя Белла, — длинноногая красотка с крашенными в светлый и сильно пережжёнными оттого волосами, делающими её красоту вульгарной. Она достала из сумочки зеркальце и придирчиво осмотрела наштукатуренную до безобразия смазливую свою мордашку. В зеркальце было видно, что лицо её слегка припухло со сна в самолёте, тушь осыпалась, а губной блеск размазался после ужина, но в целом девушка, как всегда, осталась собой довольна.
— Как я выгляжу, Игорь? — она бесцеремонно ткнула тонким пальцем с безупречным маникюром сидящего впереди мужчину. Игорю недавно исполнилось сорок семь лет, и это был уже лысеющий, с благородной сединой на висках, поджарый, довольно мускулистый человек в хорошем, дорогом костюме. На прикосновение Игорь ответил равнодушно, почти с холодком: он даже не оглянулся на сидящую на заднем сидении автомобиля молодую женщину, а лишь бросил через плечо равнодушное «Нормально».
Впрочем, Беллу вполне устроил и такой ответ. Она расслабилась на своём сидении и закинула ногу на ногу.
— Игорёк, — промурлыкала женщина, едва заметно растягивая слова, — А куда мы едем?
— В отель, куда же ещё? Пятизвёздочный, как ты любишь.
Эти двое не были ни мужем и женой, ни даже любовницей и «папиком». Белла вот уже как шесть лет не вылезала с экранов телевизоров, её диски с нашумевшими попсовыми песнями продавались в магазинах за считанные дни. Мальчики-подростки влюблялись в неё, девочки же мечтали быть такой, как она. Старшее поколение относилось к ней снисходительно, если не сказать равнодушно — Белла была кумиром преимущественно молодёжи. Игорь же занимал в её жизни почётную роль продюсера.
Одному Богу известно, как долго он унижался перед спонсорами, прежде чем те согласились финансировать его подопечную. Эти мужчина и женщина знали друг друга лучше, чем многие супруги.
Автомобиль затормозил у прекрасного здания — огромного и стеклянного, как аквариум. Так, по крайней мере, показалось не обделённой воображением певице. Швейцар распахнул перед уставшей от перелета женщиной прозрачные двери, и Белла оказалась в пропахнувшем благовониями холле. По стенам, как в средневековом замке, горели свечи в позолоченных подсвечниках. Впрочем, они были нужны только для декора — помещение итак было ярко освещено электрическими хрустальными люстрами, от света и переливания которых на стенах плясали сонмы крошечных радуг. Пока Белла с интересом осматривалась по сторонам, Игорь забронировал два номера, в которые женщина сразу же влюбилась, причём в оба. Да и разве можно было остаться равнодушным, глядя на всё это великолепие?
Стены апартаментов были расписаны изысканными фресками — всадники верхом на прекрасных, стройных конях, охотники, принцесса в золотой короне, благородный рыцарь, стоящий у её ног на одном колене с лилией в руке. Цветок был нарисован так искусно, что, поглядев на него минут пять, Белла явственно ощутила невесомый нежный аромат. Мебель тоже поражала великолепием — из красного дерева, обитая бархатом… На изящном небольшом обеденном столике женщину уже поджидал вкусно пахнущий ужин — жаренный поросёнок, фаршированный яблоками, белые грибы в сырном соусе и прекрасный чай в крошечном чайничке. Первым делом Белла сходила в душ, где долго натирала стройное, подтянутое тело ароматизированным гелем, от которого её кожа стала ещё нежнее и мягче. Потом, завернувшись в тёплое, пахнущее уютом и свежестью, махровое полотенце, женщина вышла из ванной и уютно устроилась на кожаном диване напротив телевизора. Она не стала его включать, вместо этого прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания о заканчивающемся дне. Звон ненавистного будильника в шесть утра, быстрый завтрак, затем — долгая поездка в такси до аэропорта, встреча с продюсером, и, наконец, мучительный перелёт в самолёте, после которого у женщины до сих пор остался неприятный привкус желчи во рту. Чтобы заглушить его, Белла сунула в рот подушечку жевательной резинки со вкусом мяты.
В дверь раздался деликатный стук, и Белла, быстро накинув на плечи рубашку, открыла. На пороге стоял директор отеля — молодой ещё человек лет тридцати с небольшим, — почти ровесник певицы. Улыбнувшись женщине обаятельной белоснежной улыбкой, мужчина протянул пышный букет благоухающих роз:
— Белла, я пришёл взять с Вас плату за ночлег. Не волнуйтесь, я имею в виду не деньги и, конечно, не интим. Я прошу у Вас одной мелочи: спойте мне. Вы чудесно поёте, у Вас волшебный голос.
Белла осторожно, боясь уколоться, взяла у него розы и негромко запела по-английски. Это была одна из самых её любимых песен в репертуаре: нежный мотив, слова о любви… В ней пелось о девушке, которая попала под машину и сломала позвоночник и о её молодом человеке, который не бросил её, даже когда девушка стала калекой. Белла старательно играла голосом, звучащим трепетно и проникновенно — певица без труда брала самые высокие ноты своим сопрано.
— Как я выгляжу, Игорь? — она бесцеремонно ткнула тонким пальцем с безупречным маникюром сидящего впереди мужчину. Игорю недавно исполнилось сорок семь лет, и это был уже лысеющий, с благородной сединой на висках, поджарый, довольно мускулистый человек в хорошем, дорогом костюме. На прикосновение Игорь ответил равнодушно, почти с холодком: он даже не оглянулся на сидящую на заднем сидении автомобиля молодую женщину, а лишь бросил через плечо равнодушное «Нормально».
Впрочем, Беллу вполне устроил и такой ответ. Она расслабилась на своём сидении и закинула ногу на ногу.
— Игорёк, — промурлыкала женщина, едва заметно растягивая слова, — А куда мы едем?
— В отель, куда же ещё? Пятизвёздочный, как ты любишь.
Эти двое не были ни мужем и женой, ни даже любовницей и «папиком». Белла вот уже как шесть лет не вылезала с экранов телевизоров, её диски с нашумевшими попсовыми песнями продавались в магазинах за считанные дни. Мальчики-подростки влюблялись в неё, девочки же мечтали быть такой, как она. Старшее поколение относилось к ней снисходительно, если не сказать равнодушно — Белла была кумиром преимущественно молодёжи. Игорь же занимал в её жизни почётную роль продюсера.
Одному Богу известно, как долго он унижался перед спонсорами, прежде чем те согласились финансировать его подопечную. Эти мужчина и женщина знали друг друга лучше, чем многие супруги.
Автомобиль затормозил у прекрасного здания — огромного и стеклянного, как аквариум. Так, по крайней мере, показалось не обделённой воображением певице. Швейцар распахнул перед уставшей от перелета женщиной прозрачные двери, и Белла оказалась в пропахнувшем благовониями холле. По стенам, как в средневековом замке, горели свечи в позолоченных подсвечниках. Впрочем, они были нужны только для декора — помещение итак было ярко освещено электрическими хрустальными люстрами, от света и переливания которых на стенах плясали сонмы крошечных радуг. Пока Белла с интересом осматривалась по сторонам, Игорь забронировал два номера, в которые женщина сразу же влюбилась, причём в оба. Да и разве можно было остаться равнодушным, глядя на всё это великолепие?
Стены апартаментов были расписаны изысканными фресками — всадники верхом на прекрасных, стройных конях, охотники, принцесса в золотой короне, благородный рыцарь, стоящий у её ног на одном колене с лилией в руке. Цветок был нарисован так искусно, что, поглядев на него минут пять, Белла явственно ощутила невесомый нежный аромат. Мебель тоже поражала великолепием — из красного дерева, обитая бархатом… На изящном небольшом обеденном столике женщину уже поджидал вкусно пахнущий ужин — жаренный поросёнок, фаршированный яблоками, белые грибы в сырном соусе и прекрасный чай в крошечном чайничке. Первым делом Белла сходила в душ, где долго натирала стройное, подтянутое тело ароматизированным гелем, от которого её кожа стала ещё нежнее и мягче. Потом, завернувшись в тёплое, пахнущее уютом и свежестью, махровое полотенце, женщина вышла из ванной и уютно устроилась на кожаном диване напротив телевизора. Она не стала его включать, вместо этого прикрыла глаза и погрузилась в воспоминания о заканчивающемся дне. Звон ненавистного будильника в шесть утра, быстрый завтрак, затем — долгая поездка в такси до аэропорта, встреча с продюсером, и, наконец, мучительный перелёт в самолёте, после которого у женщины до сих пор остался неприятный привкус желчи во рту. Чтобы заглушить его, Белла сунула в рот подушечку жевательной резинки со вкусом мяты.
В дверь раздался деликатный стук, и Белла, быстро накинув на плечи рубашку, открыла. На пороге стоял директор отеля — молодой ещё человек лет тридцати с небольшим, — почти ровесник певицы. Улыбнувшись женщине обаятельной белоснежной улыбкой, мужчина протянул пышный букет благоухающих роз:
— Белла, я пришёл взять с Вас плату за ночлег. Не волнуйтесь, я имею в виду не деньги и, конечно, не интим. Я прошу у Вас одной мелочи: спойте мне. Вы чудесно поёте, у Вас волшебный голос.
Белла осторожно, боясь уколоться, взяла у него розы и негромко запела по-английски. Это была одна из самых её любимых песен в репертуаре: нежный мотив, слова о любви… В ней пелось о девушке, которая попала под машину и сломала позвоночник и о её молодом человеке, который не бросил её, даже когда девушка стала калекой. Белла старательно играла голосом, звучащим трепетно и проникновенно — певица без труда брала самые высокие ноты своим сопрано.
Страница
1 из 2
1 из 2
