В лапах страха

Странно. Он никогда не верил в тварей, однако последние слова взбешенной консьержки, заставили музыканта взглянуть на окружающий мир иначе. Так что взору открылся новый горизонт, и населён этот горизонт был отнюдь не пушистыми котятами. Повсюду, куда ни глянь, лилась кровь.

Троица располагалась километрах в двадцати пяти от города — Марине ещё ни разу не удавалось определить точное расстояние до деревеньки, потому что она засыпала всякий раз, как только Глеб вывозил её за Южную окружную дорогу по федеральной трассе М-5. То ли свежий воздух был всему виной, то ли особенности её организма — Марина не знала. Однако доподлинно было известно другое: она никогда не засыпала днём в городе — в этом скопище бетонных изваяний, заключивших в себе корпускулы ненависти и разврата. Возможно, дело было в её сознании, исполосованном рутиной повседневности и запуганном отголосками прошлого. Сознании, внутри которого что-то постоянно шуршало и извивалось, не в силах предаться забвению в окружении себе же подобных запрограммированных тварей.

Глеб на полном ходу промчался мимо поворота на Троицу и стал перестраиваться в левый ряд. Трассу в этом месте недавно обновили — дополнили разделительной полосой, — в результате чего приходилось делать лишние два километра в обе стороны, для того чтобы развернуться и приткнуться во встречный поток. Подобные манёвры оставались затруднительными и в обеденные часы, когда, казалось бы, большая часть водителей и пассажиров вездесущих капсул смерти с московскими номерами должны были остановиться у какого-нибудь придорожного фаст-фуда, дабы набить свои обрюзгшие тела деликатесами из местной бездомной живности. Перед взором мелькали огромные фуры, обдавая замшелый транспортный поток вращающимися клубами придорожной грязи. Московские номера в ней просто растворились.

Глеб хмыкнул, пропуская очередной «лэнд-крузер», который в ответ приветливо помахал маленьким дворником на заднем стекле.

«Совсем как дружелюбный пёсик, задумавший оттяпать тебе половину ноги»… — спросонья подумала Марина и закусила нижнюю губу.

— Нет, ты видела? — подивился Глеб. — Она там красится за рулём.

— Глеб… — прошептала Марина. — А где пёс?

— Пёс?

Марина смотрела на мужа, точно удав на мартышку.

— Только не говори мне сейчас, что это животное до сих пор сидит в пустой квартире.

Глеб ударил кулаком по рулю.

— Что б тебя!

— Это ещё чего?! — воскликнула Марина, срываясь на истерический визг. — Ты, вообще, понимаешь, что такое несёшь?!

— Слушай, не кричи на меня, а!

— А что мне, по головке тебя погладить?!

— Я закрутился с этим сервисом… и Умка просто вылетел из головы!

— Лучше бы у тебя что-нибудь другое вылетело из головы! — Марина в отчаянии саданула локтём по боковому стеклу, принялась нервно теребить влажными пальцами ремень безопасности.

— Хочешь вернуться? — сиплым голосом спросил Глеб.

— А ты не хочешь?! — передразнила Марина. — Хочешь, чтобы эта голодная тварь сожрала твоего единственного сына?!

В, казалось бы, непрерывном потоке машин обозначилась брешь; Глеб резко нажал педаль газа; передние колёса взвизгнули, протяжно засвистел ременной шкив, и «десятка», нервно вздрагивая, принялась рывками набирать ход.

— Я не понимаю, почему же сразу тварь? — недовольно проворчал Глеб, поглядывая в зеркала заднего вида. — Обычная собака, каких миллионы. Я думал, что мы вчера поняли друг друга и обо всём договорились.

— Договорились?! — вскипела Марина, чуть ли не бросаясь на мужа с кулаками. — Ты, кажется, тогда пообещал, что увезёшь эту ОБЫКНОВЕННУЮ собаку с врождённым инстинктом убийцы! Она меня сегодня ночью чуть до инфаркта не довела! — И Марина неприятно поёжилась, вспомнив тлеющие угольки, что пытались перекинуться на её полунагое тело сквозь муть кухонной двери.

— Как Умка мог напугать тебя этой ночью? — Глеб недоверчиво покачал головой. — Ни за что не поверю. Ведь я собственноручно закрыл его на кухне.

— По-твоему, я сейчас сочиняю?

— Я этого не говорил.

— Только что сказал!

— Марин, хватит! — Глеб почувствовал, как вспотели ладони, а руль попытался вырваться из трясущихся от напряжения пальцев. — Я, конечно, всё понимаю: новая квартира, незнакомая обстановка, ночная темнота — всё это кого угодно может с ума свести! Тем более эти наши постоянные разборки… Но и ты постарайся понять, что всё не настолько ужасно, как ты, вот, прямо сейчас, хочешь выставить. Конец света если и наступит, то совершенно по иным причинам!

— Значит, всё дело снова во мне, — сухо произнесла Марина, отворачиваясь. — Точнее в моей голове.

— Я не это хотел сказать, — Глеб попытался отыскать глаза жены, но рядом с «десяткой», откуда не возьмись, возник гигантский бензовоз «Сканиа», отчего видимость за бортом сделалась нулевой — пришлось отвлечься.