История эта началась незадолго до Рождества, когда однажды утром (а это был обычный будний день четверг, если мне не изменяет память), стоя перед старинным зеркалом копенгагенского стекла, я уловил в нем какое-то мельтешение. Кроме меня, дома тогда никого не было, и это шевеление в зеркале показалось мне несколько странным; впрочем, в следующую минуту, пристально вглядевшись в затуманенную гладь стекла и не обнаружив в отраженной картине ничего необычного, я решил, что это всего-навсего оптическая иллюзия.
Добавить в моё избранное
43 мин, 30 сек 6286
Это старинное зеркало я когда-то нашел в заброшенном особняке на северном побережье острова Санта-Kpyc. После нескольких лет жизни на Виргинских островах я перебрался оттуда в Соединенные Штаты. От более чем двухсотлетнего пребывания в. тропическом климате старинное стекло помутнело; была сильно повреждена верхняя часть изящной резной рамы из позолоченного дерева, и мне пришлось тогда искать мастера, чтобы восстановить ее в прежнем виде.
С тех пор минуло несколько лет. События, о которых пойдет речь, происходили во время моего пребывания в частной школе, принадлежавшей моему давнему приятелю Брауну я был там на положении гостя и наставника одновременно. Школа располагалась в глубине штата Коннектикут, в холмистой, открытой всем ветрам местности. Я жил в пустующем крыле одного из спальных корпусов, где занимал две комнаты и разделявший их холл. Въехав сюда, я первым делом распаковал зеркало, которое было тщательно увязано мною в матрац, и торжественно водрузил его на пристенный столик из розового дерева еще один предмет антиквариата, принадлежавший некогда моей прабабке. Дверь моей спальни находилась как раз напротив входа в гостиную; эти помещения, как я уже говорил, разделялись небольшим холлом. В одной из комнат стоял шифоньер; зеркало в его дверце было обращено прямо к дверному проему и точно так же было обращено к двери другой комнаты старое зеркало, стоявшее на столике у стены, так что когда я бросал взгляд на дверь шифоньера, через оба сквозных прохода я видел бесконечный оптический коридор, образованный взаимным отражением двух зеркальных поверхностей, размещенных одна напротив другой. Иллюзорное движение в зеркальном стекле, привидевшееся мне в то утро, происходило именно в этом обычно пустом оптическом туннеле
Придя в столовую, я застал там съежившихся от холода воспитанников оказалось, что школьная система отопления временно вышла из строя. Я совершенно не переношу холода, и потому предлржил ученикам моего класса провести занятия в менее официальной обстановке, у огня моего камина с чем мальчики радостно согласились.
По окончании урока один из учеников по имени Роберт Грандисон изъявил желание остаться, поскольку следующий час у него не был занят. Я не возражал, и Роберт, устроившись у самого камина, углубился в чтение. Однако довольно скоро он пересел на другой стул, подальше от жаркого огня, и оказался прямо напротив старого зеркала. Я сидел в противоположном от него углу комнаты и хорошо видел, как он вдруг напрягся, вглядываясь в затуманенную поверхность стекла. Что могло так заинтересовать его уж не то ли самое мельтешение в зеркале, что почудилось мне нынче утром? Роберт между тем не сводил глаз с зеркала; брови его слегка нахмурились.
— Что ты там увидел, Роберт? спросил я его.
Роберт ответил не сразу. Еще некоторое время он не сводил с зеркала глаз, а потом, переведя взгляд на меня, проговорил, медленно подбирая слова:
— Волнистость стекла кажется, так это называется, мистер Кэневин. Из-за нее мне показалось, что там, в зеркале, движутся какие-то фигурки, причем все они выбегают из одной точки. Вот, смотрите сами!
С этими словами он вскочил со стула, приблизился к зеркалу и прижал кончик указательного пальца к поверхности стекла недалеко от левого нижнего угла.
— Вот здесь, сэр, сказал он, глядя на меня и не отрывая палец от стекла.
Должно быть, в тот момент, когда он повернулся ко мне, его палец слишком сильно вжался в стекло, потому что он тут же резким движением отдернул руку от зеркала, тихо вскрикнул: «Ой!» и в изумлении уставился на него.
— Что случилось? встревожился я.
— Я… мне… он выглядел смущенным. Понимаете, сэр… В общем, мне показалось, что кто-то… или что-то… пыталось втянуть меня за палец туда, внутрь. Конечно, это звучит смешно, но именно таким было ощущение, которое я только что испытал. Роберт иной раз выражался в манере, нехарактерной для пятнадцатилетнего мальчика.
Заинтригованный таким объяснением, я подошел к нему и попросил еще раз показать тот участок зеркала, где он только что держал свой палец.
— Наверное, вы считаете, что я не в своем уме, сэр, ответил Роберт, зардевшись, но… В общем, отсюда я не смогу показать это место наверняка. Зато издали определю его безошибочно.
Усевшись на стул рядом с Робертом, я уставился на маленький участок зеркала в левом нижнем углу и тут же взору моему открылось нечто необыкновенное. Нет, даже не открылось, а буквально «выпрыгнуло» на меня из зеркала в том месте, где брали свое начало отчетливо видные под определенным углом зрения многочисленные завитки старого стекла: криволинейные, радиально расходящиеся линии, берущие начало в одной точке совсем как струны, растянутые в разные стороны и перехваченные в одном месте чьей-то рукой в пучок.
Встав со стула и подойдя к зеркалу поближе, я убедился, что необычный оптический эффект бесследно исчез он и в самом деле наблюдался только при взгляде под определенным углом.
С тех пор минуло несколько лет. События, о которых пойдет речь, происходили во время моего пребывания в частной школе, принадлежавшей моему давнему приятелю Брауну я был там на положении гостя и наставника одновременно. Школа располагалась в глубине штата Коннектикут, в холмистой, открытой всем ветрам местности. Я жил в пустующем крыле одного из спальных корпусов, где занимал две комнаты и разделявший их холл. Въехав сюда, я первым делом распаковал зеркало, которое было тщательно увязано мною в матрац, и торжественно водрузил его на пристенный столик из розового дерева еще один предмет антиквариата, принадлежавший некогда моей прабабке. Дверь моей спальни находилась как раз напротив входа в гостиную; эти помещения, как я уже говорил, разделялись небольшим холлом. В одной из комнат стоял шифоньер; зеркало в его дверце было обращено прямо к дверному проему и точно так же было обращено к двери другой комнаты старое зеркало, стоявшее на столике у стены, так что когда я бросал взгляд на дверь шифоньера, через оба сквозных прохода я видел бесконечный оптический коридор, образованный взаимным отражением двух зеркальных поверхностей, размещенных одна напротив другой. Иллюзорное движение в зеркальном стекле, привидевшееся мне в то утро, происходило именно в этом обычно пустом оптическом туннеле
Придя в столовую, я застал там съежившихся от холода воспитанников оказалось, что школьная система отопления временно вышла из строя. Я совершенно не переношу холода, и потому предлржил ученикам моего класса провести занятия в менее официальной обстановке, у огня моего камина с чем мальчики радостно согласились.
По окончании урока один из учеников по имени Роберт Грандисон изъявил желание остаться, поскольку следующий час у него не был занят. Я не возражал, и Роберт, устроившись у самого камина, углубился в чтение. Однако довольно скоро он пересел на другой стул, подальше от жаркого огня, и оказался прямо напротив старого зеркала. Я сидел в противоположном от него углу комнаты и хорошо видел, как он вдруг напрягся, вглядываясь в затуманенную поверхность стекла. Что могло так заинтересовать его уж не то ли самое мельтешение в зеркале, что почудилось мне нынче утром? Роберт между тем не сводил глаз с зеркала; брови его слегка нахмурились.
— Что ты там увидел, Роберт? спросил я его.
Роберт ответил не сразу. Еще некоторое время он не сводил с зеркала глаз, а потом, переведя взгляд на меня, проговорил, медленно подбирая слова:
— Волнистость стекла кажется, так это называется, мистер Кэневин. Из-за нее мне показалось, что там, в зеркале, движутся какие-то фигурки, причем все они выбегают из одной точки. Вот, смотрите сами!
С этими словами он вскочил со стула, приблизился к зеркалу и прижал кончик указательного пальца к поверхности стекла недалеко от левого нижнего угла.
— Вот здесь, сэр, сказал он, глядя на меня и не отрывая палец от стекла.
Должно быть, в тот момент, когда он повернулся ко мне, его палец слишком сильно вжался в стекло, потому что он тут же резким движением отдернул руку от зеркала, тихо вскрикнул: «Ой!» и в изумлении уставился на него.
— Что случилось? встревожился я.
— Я… мне… он выглядел смущенным. Понимаете, сэр… В общем, мне показалось, что кто-то… или что-то… пыталось втянуть меня за палец туда, внутрь. Конечно, это звучит смешно, но именно таким было ощущение, которое я только что испытал. Роберт иной раз выражался в манере, нехарактерной для пятнадцатилетнего мальчика.
Заинтригованный таким объяснением, я подошел к нему и попросил еще раз показать тот участок зеркала, где он только что держал свой палец.
— Наверное, вы считаете, что я не в своем уме, сэр, ответил Роберт, зардевшись, но… В общем, отсюда я не смогу показать это место наверняка. Зато издали определю его безошибочно.
Усевшись на стул рядом с Робертом, я уставился на маленький участок зеркала в левом нижнем углу и тут же взору моему открылось нечто необыкновенное. Нет, даже не открылось, а буквально «выпрыгнуло» на меня из зеркала в том месте, где брали свое начало отчетливо видные под определенным углом зрения многочисленные завитки старого стекла: криволинейные, радиально расходящиеся линии, берущие начало в одной точке совсем как струны, растянутые в разные стороны и перехваченные в одном месте чьей-то рукой в пучок.
Встав со стула и подойдя к зеркалу поближе, я убедился, что необычный оптический эффект бесследно исчез он и в самом деле наблюдался только при взгляде под определенным углом.
