Erratum

Она подумала о том, что теперь могущество Нитры не имеет никакого значения, и весь их грандиозный план будет похоронен под тысячами жаждущих отмщения душ, вырвавшихся на свободу.

— Мне пора, — произнесла Миби, покидая свою бывшую повелительницу, и верховная ведьма злобно сверкнула в ее сторону глазами.

— Ты куда, Миби?

Но ее интонация больше не пугала ведьму, ей нужно было скрыться как можно дальше от бушующего моря душ, а все остальное теперь уже не имело значения.

— Как можно дальше отсюда, — ответила Миби.

— Нет, ты не сбежишь, — прошипела Нитра, и замахнулась для страшного удара, но ее занесенную руку перехватила сильная мужская рука, и дернув ведьму со всей силы, сбросила ее с балкона.

Миби отшатнулась, наблюдая за приближением Рамуэля. Он был по-прежнему облачен в багровые тона, и выглядел опасно. В руках его сиял клинок, отлитый в божьем свете.

— Рамуэль, — прошептала Миби, отступая к стене, и боясь, что он пришел поквитаться со всеми ведьмами.

— Мне не нужна твоя жизнь, — сказал он темноволосой ведьме, — уходи. — И Миби не заставила себя уговаривать дважды, шмыгнув из комнаты прочь.

Рамуэль тяжело опустился в кресло рядом с балконом, глядя на разворачивавшуюся внизу трагедию. Он понял, что происходит, почти сразу. В свое время он много насмотрелся на души в слоях, и знал, как они выглядят и чем одержимы. Теперь все это можно было наблюдать воочию. Только в голове у него одной нотой звенел вопрос: неужели это сделала она? Неужели предпочла конец всего ада тому, чтобы он одержал верх? Неужели Лили так сильно ненавидела его? Рамуэль тяжело вздохнул, поднялся и направился по коридорам в покои Абы — он почти не сомневался, что она вернется сюда. Он прожил с ней долгое время, и знал, как она привязывалась к людям и вещам. Если она ненавидит его, презирает — он хотел увидеть это в ее глазах в последний раз.

Глава 55

— Драшш, Угрстан!

— Драшш, Наргшт!

Это были последние слова дрегов, которых поглотило море разъяренных душ. Кто-то из обезумевших людей продолжал прыгать по сорванным панцирям рептилий, выкрикивая что-то бессмысленное в пустоту. Они ощущали себя на вершине: наконец боль, которую они терпели веками, вырвалась на свободу и нашла свое применение. Разрывая своих надзирателей и мучителей на части, они ощущали облегчение. На куче окровавленных тел дрегов сидела женщина, и временами окуная свои руки в теплую кровь, кричала и плакала от радости. Мужчины отрезали уродливые шипастые головы и приделывали их на свои наподобие шлемов. Накидки ведьм и все, что от них осталось, сжигали прямо на месте, закидывая в лавовые реки. Потом весь этот поток потянулся в залы, где притихшие слуги уже накрыли столы с выпивкой и едой, и гости рвали еду на части, пили и орали, и танцевали, не заботясь о приличиях.

Коротышка Долли была бледна, как никогда, но строго раздавала слугам указания, и те метались между столами, не позволяя кувшинам и блюдам опустеть. Им доводилось обслуживать разные пиры, но такого еще никто из них не видел, и они не желали оказаться одним из блюд, потому все носились в мыле, неустанно, мечтая о том, когда все это окончится.

— Ну-ка, детка, притащи-ка нам еще выпивки, — проорал здоровый детина Джой на ухо, и она уже готова была вновь нестись на кухню, когда он, грубо схватив ее за рукав, добавил: — и возвращайся назад, позабавимся.

Джой прибежала на кухню и бросилась прямиком к Долли:

— Я не пойду туда, — заорала она, когда та сунула ей очередной поднос с едой и питьем.

— Пойдешь и еще как пойдешь, — сверкнула на нее глазами Долли, — или тебе жить надоело?

— Не надоело, тот болван, — она указала на детину, — собирается что-то со мной сделать.

— Будь поласковей, и все обойдется, — утешила ее Долли, подталкивая в спину.

— Что значит поласковей? — Джой встала, как вкопанная. — Я не шлюха из слоев!

— Не шлюха? — взъярилась Долли. — Тогда будешь мертвой шлюхой.

Девушка сжала поднос с такой силой, что костяшки пальцев побелели, и пошла к столу. Если он скажет ей хоть слово, или, того хуже, потянется к ней, она прибьет его этим самым подносом. И дальше — будь, что будет.

— А, вот и ты красотка, — проворчал детина, — что-то долго тебя не было. Не сильно ты спешила, да? — Он низко рассмеялся. — А я медлить не буду. Слишком долго ждал.

Джой готова была дать ему подносом по голове, но он перехватил ее за руку, и сильно дернул на себя так, что она выронила и поднос, и все, что на нем стояло.

— Вздумала артачиться? — прошипел он ей прямо в лицо. — Не на того напала. Знаешь, откуда я пришел, детка?

Джой с отвращением покачала головой.

— Верно, и лучше тебе не знать. Из слоя для головорезов и убийц. — Он рассмеялся, перехватывая обе ее руки у нее за спиной одной своей лапищей и выкручивая их.