Erratum

В таком случае он мог лишь снять перед ней шляпу.

Они приземлились на балкон в башне, и он пропустил ее вперед в комнату, внутренне предвкушая истерику, когда она натолкнется на Небироса. Даже в слоях, из которых она явилась, едва ли было что-то похожее на его демона. Да и вряд ли в ее памяти могли сохраниться яркие картины, в то время, как Небирос был более, чем настоящим.

Лили вошла в комнату: в ней все было аккуратно и убрано, нигде не виднелись ставшие для нее уже такими привычными следы всеобщего запустения. Слуги по-прежнему исправно ухаживали за обстановкой, и она была хорошо освещена. Лили плавно обвела взглядом помещение, а когда дошла до дверного проема, замерла, глядя на мохнатое тело огромного насекомого, голову с усами и немигающие серые фасеточные глаза. Они не окрасились голубым, хотя он смотрел на нее, но они светились, в них была жизнь, они не были бесцветными и погасшими. По ее щекам покатились слезы, она едва сдерживалась — она так хотела, чтобы он жил.

— Я вижу, вы познакомились с моим демоном, — произнес Аба не без удовольствия. — Это Небирос. Небирос, это наша гостья. — Он сделал акцент на последнем слове, дав демону понять, что она — та самая.

Небирос был напряжен, очевидно ожидая криков или истерики от смертной, но она смотрела на него как-то не так, и слезы из ее глаз катились не от ужаса. Демон заглянул ей в лицо и увидел там… нежность? Небирос мотнул головой, сбрасывая наваждение. Его лапы взметнулись вверх и машинально поправили усы.

Как она любила этот его невольный жест. Лили не выдержала и, стремительно сократив между ними расстояние, уткнулась носом в его меховую грудь и заплакала, обхватив его руками, сжимая и разжимая шерсть, словно любимую плюшевую игрушку.

Демон остолбенел, беспомощно посмотрел на Абу, но у того лицо было не лучше — он также напрочь не понимал происходящего. Более абсурдной ситуации он не мог себе представить.

— Человек, — позвал демон, изумленно глядя на прижавшееся к нему создание и не зная, что с ней делать.

— Лили, — подняла она к нему заплаканные глаза, улыбаясь сквозь слезы.

— Лили, — повторил он, но уже не так отстраненно прозвучал его голос, как в первый раз. Она смотрела на него так, словно знала. Да она и не могла не знать, потому что все люди шарахались от него, а эта обнимала. — Ты знала капхов? — Тихо спросил он.

— Да, — моргнула она глазами. — Саргатанас тоже жив, — прошептала она, не выпуская его мех из рук, — он в подземельях, с ним все в порядке.

— Откуда ты знаешь? — поразился демон, и глаза его засветились голубым.

— Я так люблю, когда они голубые, — произнесла она, глядя на него с такой любовью, что глаза его оттенились розовым.

— Если ты уже закончила обнимать моего демона, может, присядешь? — произнес Аба за ее спиной, и повернувшись к нему с извиняющимся видом, Лили опустилась в указанное ей кресло.

Ник прохаживался по комнате туда и обратно, не очень представляя, с чего начать разговор, потому что она совершенно выбила его из колеи своим поведением.

— Небирос, ты свободен, — на очередном повороте произнес он. — И если встретишь где-нибудь этого бездельника, Самаэля, скажи, чтобы зашел ко мне.

Небирос поклонился и исчез в дверях. Они остались одни.

— Что это был за спектакль? — спросил он, присаживаясь на край стола перед ней. Лицо его стало совершенно серьезным, он больше не намерен был играть ни в чьи игры. — Я хочу знать правду, — глаза его сверкнули мрачным огнем. А Лили хотелось накрыть его губы своими и заставить говорить совершенно другие вещи. Пиджак он снял, а рукав его футболки был разорван, и из-под ткани проступали точеные мышцы. Она скучала по нему во всех смыслах.

— Ты хочешь меня отдать светлым, — произнесла она, восстанавливая в своей памяти ход давних событий.

— Верно, ты проницательна, — согласился он, — но прежде, я хотел бы все-таки знать, как ты пробила брешь в моих слоях и зачем устроила весь этот последний цирк.

Его колени стояли по сторонам от ее ног, словно поймав ее в ловушку. Лили так бесконечно тянуло к нему, что, казалось, кресло под ней не выдержит и подъедет к нему.

— Прекрати, — сказал он спокойно: очевидно, напряжение было ощутимо даже в воздухе.

— Прости, — смутилась она, опуская глаза.

— Ты ответишь на мои вопросы?

Она молча покачала головой. Ей незачем было отвечать. Что бы она ни сказала, это ничего не изменит, а ей нужно было не допустить повторения истории, она не должна была остаться с ним.

— Я могу подумать о том, чего ты хочешь, если ответишь, — произнес он, дотрагиваясь до ее плеча. Лили вздрогнула — он играл с ней, вот подонок. Он никогда не стал бы ничего давать девушке со слоев, но ему хотелось узнать правду, поэтому он готов был пустить в ход весь свой арсенал хитрости, обольщения и обещаний.