Erratum

— Вот это крылышки.

— Издевайся, сколько хочешь, — произнес Рамуэль, — только помоги ей, прошу.

— Надо же, — протянул Ник, уже догадываясь, о чем говорит ангел, — просишь? Мне кажется, ты не появлялся у меня с тех пор, как… пришел потребовать жилище? — Рамуэль молчал. — Теперь ты его находишь сам и бьешь моих служащих, так?

— Ник, — лицо ангела выдавало тревогу, — пойми, они могли сделать с ней что-то. Эти твари не были настроены дружелюбно. Все, что я знаю, — это то, что они закинули ее куда-то вниз башни, где ее останки не будут никому мешать — так они сказали, дословно.

Ник помрачнел. Он знал Рамуэля, как облупленного, и понял, что тот не на шутку обеспокоен.

— Какого черта вы подрались с Уцуром? — Спросил он в лоб.

— Там была еще одна девушка, Уцура. Лили спасла ее. Но он все неверно понял, увидев ее со мной. — Он так и не научился врать, выдавая сейчас Нику еще один проступок Лили. Итого, вся каша была заварена ею, и ее же теперь необходимо было спасать. Ник снова чертыхнулся.

— Помоги ей, прошу тебя. — Тем временем продолжал Рамуэль. — Я не вынесу, если с ней что-нибудь случится. — Сейчас он был полностью в руках Абы — делай, что хочешь.

— Ты будешь служить мне, — произнес Ник. — И будешь принимать мои приглашения. И если я говорю, что рад тебя видеть, ты будешь заходить. — Он пошел бы на любые требования в обмен на ее жизнь, и Рамуэль кивнул в знак согласия.

— Ладно, — вздохнул Ник, — а теперь иди. Я вытащу ее.

— Благодарю тебя, — поклонился Рамуэль и покинул комнату.

Не успела Лили как следует устроиться на соломе, сложив себе нечто вроде насеста из сухих частей, как дверь камеры со скрипом отворилась и в нее ввалились сразу два демона, похожие на бегемотов-переростков, с рылами и пастями, снабженными выпирающими клыками. Не говоря ни слова, они подхватили ее под руки и поволокли прочь из камеры. Лили пыталась стать на ноги и идти самостоятельно, но они держали ее слишком высоко над полом, и она не доставала ногами. Попытки заговорить с ними тоже не увенчались успехом. Она была почти уверена, что о ней не скоро вспомнят, и приготовилась к долгому ожиданию и раздумьям о том, как ей выбраться из камеры, потому неожиданный поворот событий вовсе не радовал ее, и в особенности не радовала манера, в которой ее тащили.

Через несколько поворотов коридора: двух влево и трех вправо, если она не ошиблась, они вошли в просторную комнату, в которой по стенам было развешено множество инструментов, а на массивном столе стояли нечищеные чаны. И совсем уж Лили не понравились толстые металлические кольца в стене с кандалами, в которые демоны защелкнули ее руки. Помимо приведших ее демонов в комнате находился еще один с птичьей головой и тот, с красной раздвоенной, что арестовывал их во время драки. Лили он не приглянулся еще тогда, а теперь она и вовсе не ждала от него ничего хорошего. Между собой они переговаривались непонятными ей рыками, перемежающимися тонким свистом птицеголового.

— Зачем вы меня сюда привели? — Не особенно рассчитывая на ответ, спросила Лили.

— Чтобы мясо не пропало зря. — Спокойно ответил красноголовый. — Мы же не дреги, чтобы жрать падаль.

Лили дернулась и цепи зазвенели, что вызвало приступ хохота у бегемотоподобных демонов. Она не могла вырваться, и отбиваться толком не могла — разве что ногами, но что такое ноги против четверых демонов. Наконец, она поняла, что они действительно готовились к трапезе, и миски на столе означали ничто иное, как посуду. Спина Лили покрылась холодным потом от ужаса. Ни Рамуэль, ни Небирос, если бы знали, что с ней случилось, шкуры бы на этих гадах не оставили, но они не знали, даже не подозревали, где она и что с ней. Она еще раз тщетно дернулась в цепях, а демоны продолжали надрывать животы.

— Что за шум? — Прошелестел голос, и все демоны разом замолчали. Лили вскинула голову, отбрасывая волосы с лица, и увидела знакомые очертания и темные фасеточные глаза, и едва не закричала от радости, с трудом веря в свою удачу.

— Небирос!

Демон медленно повернулся к ней и внимательно посмотрел. Он был немного меньше ростом, и шерсть на его животе имела другой оттенок.

— Саргатанас, — произнес он. — Ты знаешь моего брата?

— Брата? Да, — кивнула Лили.

— Он не общается со смертными, — его мохнатое тело приблизилось к ней, и верхняя пара лап уперлась в стену по бокам от головы.

Лили не отдернулась, как поступила бы любая другая девушка, и не вжалась с выражением отвращения на лице в стену, и не закричала, — она потянулась одной из рук к его груди, но цепь не позволила ей закончить движение, и рука, словно срубленная, остановилась и снова бессильно повисла в металлическом браслете.

— Значит, общается, — прошелестел Саргатанас. — Ты действительно знаешь таких, как мы, а нас только двое. Как его дела?