Подушка

Нет, не то… ответ «туалет» — остроумен, но некстати. Я имел в виду — кровать. Да, можно вкладывать какой угодно смысл в это слово, но суть то останется неизменной. Если вы обычный человек, с вполне нормальным распорядком дня и метаболизмом, то тратите на сон от 6 до 9 часов в среднем. Знаю, есть и полуночники, любящие суточные бдения, но это другая история.

И где же вы спите? Ну, не на люстре точно.

Доказано исследованиями, что полная релаксация достигается, когда мы чувствуем себя в безопасности. Перефразируем: моя постель — моя крепость. Есть в этом что-то животное. Наследие наших пещерных предков. Рефлекс, который обуславливает выбор места для сна. Ощущение комфорта — это и есть цивилизованное воплощение тех самых рефлексов.

Второй немаловажный фактор — темнота, и чем темнее, тем лучше.

А теперь представьте, что оба условия соблюдены идеально. Выключаете свет, ложитесь спать и утопаете в мягкой перине. Но сон не идёт, зато приходит кое-кто другой…

Впрочем, вот моя история.

Есть у меня двоюродный брат, представлю его именем Александр. Немого старше меня и выше ростом. Саша вообще парень видный и неординарный. Ему исполнилось восемнадцать, когда он впервые столкнулся с чем-то по-настоящему страшным, и чуть было не лишился рассудка.

Случилось это лет десять назад в одном тихом городке центральной России.

Не могу назвать себя поклонником творчества А. Кристи, но есть мысль, высказанная её героиней мисс Джейн Марпл, по поводу провинции и бури страстей, кипящей за фасадом посконного быта. И эта идея представляется особенно правдоподобной в свете того, о чём вам предстоит узнать.

Есть у нас с братом «общие» родичи. Но немало и таких, что в народе зовут «седьмая вода на киселе». Ну, для Саши они кровные, а мне, пожалуй, совсем чужие люди. Наши жизни проходят в разных измерениях, немалую роль играют и расстояния. Однако, раз в году (или реже) я наведывался в те края. По дороге мы с родителями заезжали к бабушкам и дедушкам, двоюродным и троюродным братьям и сестрам.

В один из таких визитов вежливости я напросился в гости с ночёвкой к Сашке. Ничего сверхъестественного. Летние каникулы располагают к приключениям, а брат обещал перезнакомить меня со всеми местными красавицами.

Предвкушение праздника волнует нас, порою, сильнее самого торжества.

Возможно, именно из-за этого состояния я не придал особого значения возникшему ниоткуда беспокойству.

Тревога и предчувствие опасности, казались мне пустыми и необоснованными на фоне перспективы хорошенько повеселиться.

Большая часть всего дня прошла по плану. Гуляли, знакомились, общались, развлекались — все, как и положено. А вот, когда мы засобирались по домам, начались странности. Саша предложил поймать попутку и уехать на дачу.

— Зачем?

— Понимаешь, Дэн, стрёмно мне там ночевать… — с раздражением в голосе выпалил братец.

— Пока идём, расскажи, в чём дело?

— Ну, знаешь, у нас бабушка Люда померла? Сначала с ума сошла, и мы её решили к себе взять. Ну, и, понимаешь, не просто так всё. В мансарде жила с осени, а весной там и преставилась. Почти не выходила оттуда. Орала каждую ночь. Вот, и ещё… Мы там ночуем.

В тот год родители Саши затеяли перепланировку дома. И на время отселили сына в освободившуюся комнату под самой крышей. По непонятной мне причине они даже не потрудились вынести постельное бельё покойной бабушки. Жадность или глупость — не берусь судить.

Я всегда считал, что безумие — это такая форма измененного сознания, при которой человек становится своего рода «приёмником» для всякой аномальщины. Обратите внимание на описание галлюцинаций и образов, что посещают сумасшедших. Поневоле задумаешься: а что если они видят нечто существующее на самом деле, только в другой плоскости, в иной реальности?

Однажды заглянув за край пропасти, они уже никогда не могут стать нормальными. Но вполне могут послужить перекидным мостиком для нечисти, гнездящейся там.

Мы зашли в комнату.

Свет лампочки, убранной в пошлый грязно-розовый абажур, едва ли мог охватить всю мансарду. Оставались тёмные углы. Возникало дурное ощущение, будто в помещении нет стен, вместо привычных пределов пространства — есть лишь зыбкая пелена сумрака. Сколько я ни вглядывался, но так и не мог понять, что там, за пределами круга, освещённого сорокаваттной лампочкой. Зато в деталях можно было полюбоваться местом для сна. Именно так. Кроватью это чудо не назовёшь даже при большом желании. Доски и деревянные ящики были сложены в нелепый помост, больше похожий на погребальный костёр индуистов. Поверх всего были брошены «солдатские» шерстяные одеяла и одна подушка.

Когда первое удивление прошло, я спросил Сашу, где бы разжиться еще подушкой и одеялами.