Добавить в моё избранное
24 мин, 57 сек 2796
На глазах выступили слёзы из-за очередного глотка обжигающе-ледяного воздуха. Натянув повыше, практически под самые глаза, серый бесформенный шарф, София ускорила шаг, остервенело рассекая покрасневшим лбом могучие порывы ветра. Уже через десять минут она оказалась возле огромных, точно сохранившихся с викторианской эпохи, школьных ворот. Трёхметровые створки величественно раскинулись между двумя каменными колонами, на которых застыла пара гротескных горгулий с обезображенными мордами. Ей всегда казались эти статуи слишком жуткими и вычурными, абсолютно не гармонирующими с уютным образом учебного заведения, поэтому всякий раз проходя мимо них, она испытывала некий когнитивный диссонанс, искренне желая их скорейшего исчезновения.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, учительница юрко нырнула в маленький закуток, который расположился как раз напротив входа на территорию школы. Небольшой отрезок улицы уходил немного вглубь, обеспечивая тем самым хорошее укрытие. В свою же очередь женщина могла обозревать ворота во всём их великолепии.
— Сегодня я точно положу всему конец, — тихо прошептала София в поднесённые ко рту пальцы, на которых ещё мгновение назад нервно обкусывала ногти.
Её взгляд взметнулся вверх, к вывеске магазина электронной техники. Маленькие лампочки вокруг широких букв внезапно замигали, игриво бегая по незамысловатому слову «вольт». Заглядевшись на попарно переключающиеся огоньки, искусствовед только сейчас заметила, что на улице совсем смеркалось, не смотря на раннее время, ведь часы отсчитывали лишь половину пятого вечера.
Дети выходили из школы в основном небольшими компаниями, гораздо реже можно было заметить одиночек, среди которых и оказался Михаэль. Мальчик шёл, держа приличную дистанцию от других учеников. Его пустой, не пойми куда устремлённый взгляд казался непроницаемым. И как только он завернул из-за школьных ворот и направился вверх по длинному узкому переулку, выскочившая из своего укрытия учительница двинулась за ним.
Не меньше получаса ребёнок плутал по безлюдным улицам: он словно заранее знал, намеренно заворачивая лишь туда, где они оставались наедине: он и прятавшаяся за всевозможными углами, машинами, судорожно сжимающая в кармане деревянную рукоятку — она.
Далеко впереди показался сплошной алюминиевый забор. Михаэль немного прогулялся вдоль него и, найдя прикрытую куском картона дырку, пролез в неё. Но женщина не стала слепо следовать за ним, а на минуту другую замешкалась: стоит ли ей ступать в неизвестность? Вдруг он давно понял, что она следит за ним и теперь ведёт её прямиком в ловушку? Плюнув на здравый смысл, который уже и так давно утратила, Интевас последовала за мальчишкой, протиснувшись в щель не больше метра в высоту.
Как она и предполагала, за высоким забором спряталась разворачивающаяся стройка. Рабочие только приступили к закладыванию фундамента, поэтому никаких нагромождений со стороны улочки не было видно.
Искусствовед больше не видела загадочного, будоражащего фантазию чёрными очами, ребёнка. От этого становилось лишь страшнее. Казалось, что все ощущения вмиг заострились, и теперь взволнованная дама могла слышать звуки за многие метры, а то и километры от себя. Ощущать разнообразие запахов: особенно отчётливо она чувствовала смрад гнили, словно где-то неподалёку разлагался труп псины.
Внезапно справа раздался оглушающий грохот, заставивший невольно вздрогнуть всем телом и резко обернуться на источник звука. Белая с чёрными лапками кошка проворно прыгнула за сложенные в ряд мешки цемента, а повалившийся на бок металлический бак ещё какое-то время катился, пока не встретился с маленьким валуном, что заставил его в один миг замереть на месте.
Бешеный стук сердца оглушал, затмевая любые другие звуки, кроме нарастающего шума в ушах — чудилось, что София может слышать собственную быстро снующую по венам кровь, пульсирующую и зловеще булькающую в висках. Медленно развернувшись обратно, она испуганно впилась глазами в одинокий силуэт ребёнка, который стоял, повернувшись к ней лицом. Мелкая дрожь заколотила её тело от пронзительного взгляда: маленькие, чёрные угольки буровили лицо, затем спустились на шею, и замерли на уровне груди. Михаэль ничего не говорил и даже не двигался, чем внушал несчастной женщине лишь больший ужас.
— Наконец-то, — приглушённо произнёс мальчик, оскалившись в подобии улыбки. Из-за раздвинувшихся губ показался ряд узких — словно толстые иглы — зубов.
Учительница невольно представила, как эти острые маленькие лезвия рассекают её плоть, впиваются и жадно сосут кровь, наполняя брюхо заветным нектаром.
— Что… что ты такое? — перепуганная женщина не могла внятно произнести и слова. Дёрнувшись, она одним нервным движением вытащила из кармана длинный кухонный нож, который теперь подрагивал в её побелевших руках. Она так сильно сжимала рукоять, что даже не замечала болей от судорог, то и дело возникающих в изящных девичьих кистях.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, учительница юрко нырнула в маленький закуток, который расположился как раз напротив входа на территорию школы. Небольшой отрезок улицы уходил немного вглубь, обеспечивая тем самым хорошее укрытие. В свою же очередь женщина могла обозревать ворота во всём их великолепии.
— Сегодня я точно положу всему конец, — тихо прошептала София в поднесённые ко рту пальцы, на которых ещё мгновение назад нервно обкусывала ногти.
Её взгляд взметнулся вверх, к вывеске магазина электронной техники. Маленькие лампочки вокруг широких букв внезапно замигали, игриво бегая по незамысловатому слову «вольт». Заглядевшись на попарно переключающиеся огоньки, искусствовед только сейчас заметила, что на улице совсем смеркалось, не смотря на раннее время, ведь часы отсчитывали лишь половину пятого вечера.
Дети выходили из школы в основном небольшими компаниями, гораздо реже можно было заметить одиночек, среди которых и оказался Михаэль. Мальчик шёл, держа приличную дистанцию от других учеников. Его пустой, не пойми куда устремлённый взгляд казался непроницаемым. И как только он завернул из-за школьных ворот и направился вверх по длинному узкому переулку, выскочившая из своего укрытия учительница двинулась за ним.
Не меньше получаса ребёнок плутал по безлюдным улицам: он словно заранее знал, намеренно заворачивая лишь туда, где они оставались наедине: он и прятавшаяся за всевозможными углами, машинами, судорожно сжимающая в кармане деревянную рукоятку — она.
Далеко впереди показался сплошной алюминиевый забор. Михаэль немного прогулялся вдоль него и, найдя прикрытую куском картона дырку, пролез в неё. Но женщина не стала слепо следовать за ним, а на минуту другую замешкалась: стоит ли ей ступать в неизвестность? Вдруг он давно понял, что она следит за ним и теперь ведёт её прямиком в ловушку? Плюнув на здравый смысл, который уже и так давно утратила, Интевас последовала за мальчишкой, протиснувшись в щель не больше метра в высоту.
Как она и предполагала, за высоким забором спряталась разворачивающаяся стройка. Рабочие только приступили к закладыванию фундамента, поэтому никаких нагромождений со стороны улочки не было видно.
Искусствовед больше не видела загадочного, будоражащего фантазию чёрными очами, ребёнка. От этого становилось лишь страшнее. Казалось, что все ощущения вмиг заострились, и теперь взволнованная дама могла слышать звуки за многие метры, а то и километры от себя. Ощущать разнообразие запахов: особенно отчётливо она чувствовала смрад гнили, словно где-то неподалёку разлагался труп псины.
Внезапно справа раздался оглушающий грохот, заставивший невольно вздрогнуть всем телом и резко обернуться на источник звука. Белая с чёрными лапками кошка проворно прыгнула за сложенные в ряд мешки цемента, а повалившийся на бок металлический бак ещё какое-то время катился, пока не встретился с маленьким валуном, что заставил его в один миг замереть на месте.
Бешеный стук сердца оглушал, затмевая любые другие звуки, кроме нарастающего шума в ушах — чудилось, что София может слышать собственную быстро снующую по венам кровь, пульсирующую и зловеще булькающую в висках. Медленно развернувшись обратно, она испуганно впилась глазами в одинокий силуэт ребёнка, который стоял, повернувшись к ней лицом. Мелкая дрожь заколотила её тело от пронзительного взгляда: маленькие, чёрные угольки буровили лицо, затем спустились на шею, и замерли на уровне груди. Михаэль ничего не говорил и даже не двигался, чем внушал несчастной женщине лишь больший ужас.
— Наконец-то, — приглушённо произнёс мальчик, оскалившись в подобии улыбки. Из-за раздвинувшихся губ показался ряд узких — словно толстые иглы — зубов.
Учительница невольно представила, как эти острые маленькие лезвия рассекают её плоть, впиваются и жадно сосут кровь, наполняя брюхо заветным нектаром.
— Что… что ты такое? — перепуганная женщина не могла внятно произнести и слова. Дёрнувшись, она одним нервным движением вытащила из кармана длинный кухонный нож, который теперь подрагивал в её побелевших руках. Она так сильно сжимала рукоять, что даже не замечала болей от судорог, то и дело возникающих в изящных девичьих кистях.
Страница
7 из 8
7 из 8
