Семья — все. Полная открытость

— Ну, Алеша, расскажи про свои успехи в школе.

Мальчик быстро взглянул на мать и отца, потом потупился и произнес:

— Я делаю значительные успехи и скоро перейду в продвинутый класс.

— Мне нравится, как ты разговариваешь. — отметил Док. — Взвешиваешь свои слова. Наверное, родители много усилий направили на твое воспитание?

Мальчик вдруг впервые улыбнулся, даже хихикнул, и подмигнул своей матери. Та ответила испуганным взглядом.

Док откинулся на спинку стула. Эта неподдельная улыбка немного развеяла его тревогу. Но терять бдительность он не собирался.

— Расскажи про своих школьных друзей.

Мальчик долго молчал, и Мария Павловна сделала ему знак говорить.

— Мой лучший друг — Гурни.

— Забавное имя. — Док вытер лицо салфеткой и улыбнулся. — Какой он, Гурни? Во что вы играете?

— Он маленький, красно-коричневый. И мы не играем.

— А что же вы делаете?

— Гурни меня учит.

— Он, должно быть, умнее тебя?

Док шутливо склонил голову на бок, но мальчик продолжал так же серьезно:

— Конечно, умнее. Он же учитель.

Док поднял брови и посмотрел на родителей:

— Лучший друг вашего сына — учитель?

— Ох, господи… — пробормотала Мария Павловна.

Она неловко встала и начала прибирать со стола. Док еще раз отметил, какое некрасивое у нее лицо, и какой выпирающий живот. Может быть, она нездорова? Док видел фотографии больных раком желудка, и на последней стадии они походили на Марию Павловну.

— Хорошо, оставим Гурни. Расскажи про других своих друзей.

— Других нет. — без грусти ответил Алеша. — Зачем дружить с теми, кто глупее меня? Я хочу спать. — вдруг добавил он. — Можно я пойду?

Док многозначительно посмотрел на родителей, как бы дав понять, что это их решение.

— Ступай… милый. — сказал отец.

Алеша ушел.

Внешне спокойный, Док уже разрывался от подозрений и жажды действия. То, что мальчика необходимо сопроводить в школу, не подлежало сомнению. А пока что требовалось провести разъяснительную беседу со взрослыми о важности социального развития ребенка.

Док проговорил несколько часов, и Завелейские его не прерывали, только кивали и что-то мямлили. Странная все-таки это была пара. Встретишь врозь — не догадаешься, что супруги. Уродливая толстая старуха-жена и ухоженный, все еще красивый муж.

Оба заметно нервничали. Мария Павловна, сервируя чай, уронила две тарелочки подряд и всплакнула. Владимир Александрович сидел очень прямо, скорбно опустив пушистые ресницы.

В двенадцатом часу ночи Док, не добившийся никаких шокирующих признаний, объявил, что пойдет спать.

Мария Павловна со слишком явным облегчением в лице проводила его в маленькую гостевую спальню. Несколько секунд она смотрела на то, как спецпсихолог располагается, и, кажется, хотела о чем-то попросить, но не решилась и ушла, всплеснув руками.

Док лег на сиреневое покрывало в одежде. Он еще намеревался побродить по замку, а пока нужно было сосредоточиться и подумать.

Гостевая спальня была уютной, с низким потолком. Лиловые занавески, пурпурные обои с розовым узором. Минималистская, но не дешевая обстановка — что-то в этой комнате напоминало Доку его детскую спальню.

Он перевернулся на бок, чтобы отогнать воспоминания, но уловка не подействовала.

— Катя, твою мать! Где поганец?

— Что случилось?

— Отвечай, дура!

Четырнадцатилетний Док, а тогда еще просто Дима, застыл, стоя в своей комнате, анализируя: дверь распахнулась рывком, отец не говорил, а орал, значит, был пьян.

Но уровень алкоголя в отцовской крови был сейчас не главной проблемой Дока. Главной проблемой Дока был тот факт, что утром к нему пришли одноклассники (те самые двое крутых ребят, с которыми он мечтал сойтись поближе), и один из них, Петька, решил продемонстрировать свои навыки вождения.

Они были отцовском в гараже. Петька очень элегантно, прямо как в фильмах, прыгнул на водительское сиденье и завел мотор.

Дока накрыл приступ смертного страха: вдруг что-то случится? Но парни были такие веселые, а их внимание так льстило мальчику, что он только зажмурился и сразу открыл глаза.

— Глотни. — сказал Серега и протянул Доку бутылку содовой.

Мальчик взял бутылку и понюхал бледное содержимое. Пахло водкой. Непроизвольно сморщившись, он вернул подношение.

— Как хочешь. — Серега пожал плечами, но на лице его было презрительное непонимание.

Как было объяснить ему, что запах алкоголя слишком прочно ассоциировался с отцом, которого Док боялся и ненавидел?

— Газани! — крикнул Серега Петьке.

— Не надо. — твердо сказал Док.

— Что ты все ноешь, веселиться не даешь? Все окей будет — Петька грузовик водил.