Дедушка

В неё вела широкая деревянная дверь с решётчатым окном. Наверх бежали ступеньки винтовой лестницы, обвившиеся змеёй вокруг башни. Юре вдруг вспомнилась Башня Смерти из «Королевства кривых зеркал». Но туда входили живые люди. Это потом уже под пристальным взглядом Коршуна они прыгали вниз и убивались. Сюда же, по всей видимости, входят уже мёртвые.

Каменный плот, наконец, причалил к берегу, и пассажиры направились прямиком к башне. Направились ли? Юра почувствовал, что ноги сами несут его туда. Несколько раз он пробовал остановиться — но безуспешно. Для этого надо было хотя бы почувствовать ноги. Юра же совсем не чувствовал своего тела.

Так втроём они приблизились к Башне Смерти. Дедушка свернул к лестнице и стал быстро карабкаться вверх, оставив убитых у деревянной двери.

Юру снова понесло вперёд. Ближе к двери, ещё ближе, и вот он уже у самой решётки. Остановка? Нет. Парень вдруг почувствовал, что беспрепятственно пролетает через эту решётку. Как насекомое, как…

«Бабочка! Я стал бабочкой!» — промелькнула мысль.

Пролетев, он вдруг оказался в тёмном лесу. Прямо перед ним возвышалось дерево и две похожие друг на друга девушки. Точь-в-точь как в давнем сне. Та же сестра Свет, восседающая на ветвях в белой накидке, та же Тьма, задумчиво стоящая под сенью. Не было видно только бабочки. Ею теперь был он сам.

— Приветствую тебя, Юрий! — ласково проговорила белая сестра. — Ты сам уже наверняка знаешь наши имена, потому что видел нас в своём сновидении.

«Помню», — подумал Юра, прекрасно зная, что его мысль будет услышана.

— Тогда, — продолжала сестра Свет, — тебе остаётся только сделать выбор между мной и моей сестрой.

Выбор? Какой же он всё-таки странный, этот выбор! Неужели кто-нибудь, имеющий хоть капельку здравомыслия, выберет сестру Тьму? Разве такое возможно? Другое дело, что сестра Свет может не принять души отъявленного грешника, и он полетит к её тёмной сестрице. Но если так, то к чему этот выбор?

— Ошибаешься, Юрий, — мягко проговорила сестра Тьма. — Люди очень часто становятся на путь Зла. Потому что не всегда умеют разглядеть хорошее и дурное.

Разглядеть?! Что же тут разглядывать? Здесь же всё ясно, как Божий день. Вот сестра Свет…

Батюшки! Что это?! Взглянув на неё, Юра отпрянул от неожиданности. Сколько злобы и ненависти было на её личике! Казалось, все демоны ада отразились в её глазах и теперь хищно глядят на Юру, предвкушая, как расправятся с ним, когда получат его в жертву. Белая накидка (парень только сейчас это заметил) держалась на ней буквально на честном слове. Стоит только ветерку дунуть, как она спадёт, и обнажится вся чернота, что под ней проглядывает.

«Неужели в мире нет места ничему доброму и светлому?!» — с отчаянием подумал Юра.

Даже здесь, на том свете, Зло скрывается под личной добродетели. И это сестра Свет. Что же тогда у той, что являет собой Тьму?

Но сестра Тьма ошарашила парня не меньше. Никогда прежде он не видел столь доброго и кроткого выражения лица. Такое бывает, наверное, только у святых. А какие чудные у неё глаза! Глаза — зеркало души. В такие бы смотреть и смотреть, не отрываясь. Да, её можно было бы принять за олицетворение Добра. Если бы не имя и не чёрная накидка…

Накидка… Да, она вся чёрная и не спадает, как у светлой сестры, а держится отлично. Но только сейчас Юра заметил, что чернота её — от грязи, в которой девушку, казалось, вывалили с ног до головы недобрые люди. Внутренний краешек одеяния, будто случайно задравшийся, был белым, как снег.

Юра вдруг осознал, что сестра Свет его обманула. На него вдруг нахлынули воспоминания о том, как она отрывала крылья бабочке, а та, которую обозвали Тьмой, нежно брала её на ладошку. Именно обозвали, потому что она и есть сестра Свет. Истинная, настоящая.

Взмахнув замершими было крыльями, Юра полетел к ней. Чем ближе он к ней подлетал, тем светлее становилось её одеяние. И вот девушка в белоснежной накидке аккуратно взяла его в руки. Но так же неожиданно она его отпустила:

— Лети, Юрий, возвращайся домой. Твоё тело вернули к жизни.

— А значит, у меня ещё есть шанс завладеть твоей душой, — усмехнулась сидящая на дереве сестра в чёрном. — Не обольщайся, Юрий. Очень многие слепцы не видят того, что открылось тебе. Они действительно думают, что сестра Свет — это я.

— А всё потому, что сердца их затуманены злом и пороком. Потому они и не видят, кто мы есть на самом деле… Лети же, лети домой.

И Юру на огромной скорости вынесло из башни, где у входа стояла умершая Марья Дмитриевна, потом понесло к озеру, и вот он уже плывёт по воде, вернее, не плывёт, а скорее скользит, как по льду. С берега до него доносились словам учительницы:

— Счастливо, Юрочка! Живи и будь здоров!

— Спасибо, Марья Дмитриевна! — прокричал в ответ Юра. Затем, немного подумав, добавил, — Простите меня!