Дедушка

В другое время он бы сильно засомневался, что такая тяжёлая громадина может плыть. По всем законам физики она должна была, попав в воду, немедленно пойти ко дну. Но она плыла, а вместе с ней плыл и Юра, и сидевшие на ней дедушка с Марьей Дмитриевной.

Дед зловеще шипел. Учительница с укором смотрела на него. Так, наверное, смотрят только на убийц.

— Я всегда говорил себе, что доберусь до тебя. С того самого дня, как умер. Но ты долго, долго не давалась. Я ломился к тебе в квартиру, выл под окнами, царапал стены, но ничего не мог сделать. А ты сидела в тёплом гнёздышке и радовалась, радовалась, стерва, что я тебя не достану! Я думал: ну, выйди ты только на улицу, я тебя! Но ты, подлая тварь, не выходила! Знала ведь, что мы, призраки, не можем пойти туда, где не были при жизни. Знала, гадина!

— И поэтому, — вмешался Юра, — ты решил насолить по-другому? Совал мне сомнительные вещички и говорил: передай Марье Дмитриевне. Ты хотел, чтобы её посадили? За тех, кого ты сам убил.

— Да, я хотел этого! И это справедливо — враг народа должен сидеть в тюрьме. Ты же, контрреволюционерка, предала Родину, предала Сталина!

— И для этого ты убивал невинных людей? — снова спросил Юра, видимо, опередив открывшую было рот учительницу.

— Да какие они невинные!? Такие же изменники! Я убивал тех, кто приходит в правозащитные организации и на пару с этими тварями продажными думают, как слупить компенсацию. И за что? За то, что в своё время были наказаны! Справедливо наказаны — за измену! Они так и не поняли, чем они обязаны Отцу Народов. И тех гадов, которые им помогали за доллары америкосов, я тоже душил. Они развалили Советский Союз, а теперь и Россию разваливают. Истреблять их нужно, как бешеных собак!

— А Вам, товарищ чекист, не кажется, что вы и так уже много крови пролили? — тихо произнесла Марья Дмитриевна. — Сколько же ещё миллионов людей должно погибнуть, чтобы Вы, наконец, успокоились?

— За социализм, за светлое будущее можно убить и в два раза больше. Тем более, когда это касается изменников. Таких, как ты.

— Это касается не только нас, — Марья Дмитриевна повысила голос. — Вы убили внука! Своего внука!

«Какого ещё внука?» — хотел было спросить Юра. Ведь у дедушки мама — единственная дочь, а братьев и сестёр у Юры нет и не было. И вдруг осёкся, переваривая страшную истину. Его убили. Дедушка убил его.

— Юрка сам виноват. Какого чёрта он мешал правому делу? Я выполнял свой долг перед Родиной, а тех, кто мешает — нужно ликвидировать. Даже если этот твой внук.

— Значит, ты меня ликвидировал, да?! — закричал Юра, приближаясь к деду вплотную, пожирая его горящими глазами. В этот момент ему больше всего на свете хотелось схватить дедулю за грудки и вытрясти из него душу. Или заехать по физиономии, да так, чтобы он кубарем полетел с этой плитки. А если быть честным до конца, так и вовсе стереть в порошок.

Но неожиданно он понял, что всё это бесполезно. Он уже мёртв, и агрессия к деду ничего не изменит. Абсолютно ничего. Поэтому Юра вместо всего этого лишь зло процедил:

— Как тебя только земля носила?!

Действительно, как? И почему земля эта порой отказывается носить достойнейших? Почему она не выносила того же Иванникова? Неужели миру не нужны добрые и человечные люди? Но ведь и Марью Дмитриевну земля носила — и подольше, чем деда. И вот Юру… Не рановато ли она от него отказалась? За какие грехи? А какое зло человечеству сделали мама с папой? Да и что вообще нужно сотворить, чтобы Господь отнял единственного сына? Ведь родители его очень любят. А теперь, в лучшем случае, будут видеть сына только раз в году, как Юра — дедушку. Да и то, наверное, если он тоже попадёт в рай.

В рай? Юре вдруг во всех деталях вспомнился тот давний сон про Свет и Тьму. Да, дедушка сейчас в раю. А если так, то за что, спрашивается, туда попадают? Юра ведь с детства слышал, что грешники попадают в ад. Исключения составляют те, кто чистосердечно покаялся в своих грехах. Но дед и не подумал каяться. Что ж тогда?

«Выбирай, с кем пойдёшь?» — вспомнил Юра слова сестры Свет. Значит, на том свете дают выбор. А это значит, что всяк желающий может войти во врата рая. Неужели кто-то по доброй воле отправится в ад?

Похоже, бывают, бывают исключения, подумал он в следующую минуту. Ведь одна из бабочек тогда полетела в руки сестре Тьме. И та, ласково взяв её в ладони, отправила в ад. А сестра Свет…

Неожиданно выплывший из дальней дали берег прервал его мысль, оборвал на середине, оставив незаконченной. Каменная плитка стремительно приближалась к суше. К месту, откуда никто не возвращается… надолго.

Берег того света (Юра про себя назвал его Тот берег) не блистал особой красотой. Обычная пустыня из песка, кое-где покрытая зелёными оазисами. Единственным, что бросалось в глаза, была круглая башня из серого камня, какие, должно быть, строили в Средние века.