Взлом механизма концентрационной машины

— Есть еще специалисты.

— И кто, например?

Якир указал на Горбатого, Цузе и меня. Нас вывели из строя и поставили перед Бароном. Заглядывая в глаза, он казалось, пихает в душу каждому холодный трехгранный штык.

— С учеником машиниста все понятно, — махнул он рукой в мою сторону. — А этот то чем выдается? Специалист в личном терроре, вымогательстве, и противоестественных половых связях? На кой мне этот инфант террибль?

Он навис над Горбатым.

— Наладчик дизельных двигателей, — преданно выдал Якир.

— Ах, наладчик… Ну ладно, там видно будет какой из него наладчик. В сторону. И кто тут у нас остался? О-о-о… Да у нас тут жемчужина. Нежданно-нежданно.

Барон взял Цузе за плечи, и всмотрелся:

— Потрясающе. Как вас сюда занесло академик? Ну, не важно. Вот вы мне все тут и наладите. Будет весьма похоже на вашу последнюю разработку, я предполагал построить такой, цикличный механический перфокартный конвейер…

— Я не уверен смогу ли соответствовать, — пробормотал Цузе, глядя под ноги.

— Конечно сможете! Куда вы денетесь, — Барон с рукой на плече повел Цузе прочь.

— Господин, Барон! — гавкнул Якир.

— Чего тебе?

— Как поступить с прочим контингентом?

Самеди после мгновения молчания овтетил:

— Ботов по баракам, остальными я займусь позже. Поднимитесь на борт дирижабля, раздайте команде кокаин и организуйте выгрузку.

— Будет сделано, господин Барон!

— Я в тебя верю.

И скрылся вместе с Цузе в здании лагерного управления.

Совсем рассвело. Прожекторы на дирижабле разом погасили. Причальные концы привязанные к охранным вышкам, натягивались и ослабевали. На борту баллона облепленного замороженными водорослями явно можно было разобрать надпись «ITALIA». Наверное тот самый, который так и не нашли, после катастрофы воздушной экспедиции Нобеля к Северному полюсу несколько лет назад. Вместо гондолы под баллоном висел железнодорожный броневагон, как безногий без привычных колесных тележек снизу, с восемью пулеметными башнями, торчавшими из клепаной брони.

— Вот так вот, суки, — проговорил Якир в нашу сторону. — Благодарите меня, поганцы — я вам всем жизнь спас.

— Ну, спасибо, козел, — кровавой язвой процедил Семеныч.

На Большой земле про нас действительно больше не вспоминали. То ли потому, что Барон кого-то там убедил, задействовал свои рычаги. То ли действительно было очень, очень не до нас.

А мы строили производственный комплекс. Тянулась вверх коряжистая как дерево, обшитая досками, кирпичом и жестью конвейерная башня.

Голубоглазые ребята с «Италии» исправно доставляли связки труб и балок подвешенные под брюхом их погибшего воздушного корабля. Подчинялись они только Барону, ну и Якиру, который был теперь тенью, голосом, правой рукой и задней ногой Барона. Семеныч попытался сойтись с голубоглазыми поближе, на почве того, что был занят в лаборатории по изготовлению кокаина, которым, похоже эти робятки исключительно и питались — но был послан резко хотя и молча. Алексей Францевич звал их викингами, белокурыми бестиями и эсэсовцами.

Делали они по несколько рейсов в день — ветер всегда дул в нужную викингам сторону. Потому все необходимое поставлялось исправно и бесперебойно. Кого там, на Большой земле, Барон скрутил в бараний рог, мы не знали. Но как он это делает, он нам скоро продемонстрировал.

— Ай!

— Тихо, — Барон очень убедительно ощерился, срезая по живому кривыми ножницами ноготь с моего мизинца — оставалось только безмолвно корчиться. Сволочь…

Мы, шестеро специалистов оставленные при своем уме, стояли в ряд перед столом Барона в лагерном управлении, оказавшемся теперь в фундаменте производственной башни. На кумачовом транспаранте на стене перед нами здоровенная белая надпись обещала «Сдадим конвейер в срок!». Барон срезал всем ногти с пальцев, складывал в кучки на столе под рядом плоских угрюмых кукол пошитых из дерюги, больше похожих на рукавицы — собственно это и были рукавицы несколько переиначенные — боты шили такие сотнями, усердно раскручивая ручки швейных машинок, доставшиеся им от лагерной артели. Крутили так усердно, что приходилось поливать им руки машинным маслом, иначе тупой ходяк стачивал себе руки до запаха паленой кости, становился непригоден к работе на конвейере, и его приходилось утилизировать. Приспосабливать дополнительным элементом в силовые опоры башни, в кучу к уже там установленным. Таким активным контрфорсом, не дававшим башне раскачивающейся под порывами ветра, переломится. Ну и еще полить водой, чтобы обмерз для сохранности. Как эта адская конструкция не обваливалась нам на головы вполне только Барон и знал, ну может быть еще Цузе — а так, вся наука о сопротивлении материалов становилась на уши с этими конструкциями из живых мертвецов.